|
Кого мы выбираем …
(Кому и зачем нужна Украина?)
Часть третья. Сколько стоит компромисс.
Автор предполагает, что именно у этой части статьи будет самый заинтересованный читатель, поскольку именно здесь раскрываются секреты финансовых успехов одних и политических неудач других субъектов украинского политического рынка. Вы узнаете здесь о заговорах и тайных режиссерах политических интриг, почувствуете себя участником политического священнодействия, вдохнёте аромат политических кулис, ужаснётесь коварству политических партнеров и преклоните колени перед благородством политических противников. Если дочитаете до конца.
Проектирование как форма политического мифотворчества.
Никогда не бывает так, чтобы все общество поддерживало какую-то одну идеологическую концепцию. В советские времена разнообразие мнений электората нивелировалось простыми, но эффективными средствами, главное из которых – физическая невозможность что-либо выбирать. Привычка манипулирования электоратом никуда не делась, да и не могла исчезнуть сама по себе.
Здесь не идёт речь о таких таинственных способах манипуляции человеческим сознанием как массовый гипноз, или мистическое “зомбирование”. Страсть к власти настолько велика, что эти техники тоже используются, но их воздействие ограничивается относительной устойчивостью социальных, моральных и культурных норм в обществе. Украина уже прошла тот этап социального невежества, для которого характерны увлечения “заряженной водой” или ожидания Апокалипсиса по рецептам “Белых братьев”. И хотя разросшиеся в Украине разного толка религиозные секты и общины создают социальную базу для такого рода манипуляций, нас интересует другие, гораздо более эффективные средства. Речь пойдет о технике создания и эксплуатации политических мифов и их влиянии на общественное сознание. Мы будем говорить о политическом PR. Человечество накопило огромный арсенал способов психологического принуждения, один из которых “на слуху” сейчас в Украине. Имя ему – политтехнология.
Когда упоминается политтехнология, в сознании некоторых избранных (благодаря возможности пользоваться интернетом) граждан, как и большинства наивных украинских политиков, встают крутые ребята в кожаных пиджаках, совершающие пассы руками, в результате которых одновременно исчезают крупные суммы валюты и избиратели толпами бегут голосовать за нужных людей.
И, правда, деньги исчезают всегда, а избиратели иногда голосуют. И им потом бывает стыдно за это. Правда, не всем. Истина также заключается в том, что целью политтехнолога является снижение вероятности выбора избирателями, в идеале, превращение выборов в безальтернативное “голосование”. Можно было бы преклонить колена перед героизмом этих ребят, берущихся за такие грандиозные задачи, если бы не безнравственность целей и не цинизм исполнителей.
Но уж, коль мы заговорили о технологии, то имело бы смысл посмотреть на то, как это делается, чтобы не быть голословными.
Идея проектирования социальных процессов возникла в СССР 70 годы на семинарах Московского методологического кружка (ММК), которым руководил Г.П.Щедровицкий. Суть её состояла в том, чтобы с помощью приёмов логического мышления и некоего метаязыка смоделировать необходимую “реальность” человеческих отношений, отличающуюся от имеющейся в лучшую сторону (критерии этой “лучшести” методика не задаёт).
В те времена было приятно “раздевать” таким способом советскую действительность, хотя даже тогда у многих людей, посещавших эти семинары и участвовавших в этих играх (они получили название организационно-деятельностных - ОДИ) возникало неприятие этого подхода к социальному конструированию, поскольку человек там не значил совершенно ничего. Единственной и главной ценностью этих ОДИ был интеллектуальный продукт, некий “Проект”, позволяющий решить какую-то проблемную ситуацию. Для участников. А для методолога (в рамках ОДИ они назывались игротехниками) – достижение цели, далеко выходящей за границы проблемной ситуации.
Какие же особые цели преследует игротехник при создании и реализации “проекта”? Когда эта практика только складывалась (70 – 80 годы прошлого столетия), этими целями были развитие и совершенствование технологии ОДИ и попытки реанимировать умирающее социалистическое общество. Наиболее громкие и известные проекты ММК – всесоюзный конкурс на должность директора завода микроавтобусов РАФ (г. Елагва, Латвийская ССР) в 1987 г., разработка программы работы Всесоюзного пионерского лагеря “Артек”, также в 1987 г., разработка экономической и политической стратегии развития регионов БАМа и Байкала, разработки программ развития крупных городов (Рига, Иркутск, Тында) и промышленных предприятий (1987-1990 г.г.).
Эта технология стала чрезвычайно модной. По всей стране как грибы выросли группы последователей, особенно в среде молодой технической интеллигенции, неудовлетворенной перестройкой. Позже, когда стало ясно, что ни социализм – коммунизм в отдельно взятой стране, ни саму страну - СССР, спасти уже не удастся ничем, она (практика) трансформировалась в услугу, в выполнение политических заказов в основном в период выборов, и получила название “политтехнология”.
Естественно, что эта трансформация не была простым переносом практики ОДИ в область политической борьбы. Теория и практика социального моделирования активно развивалась и в СССР и на Западе, впитывая достижения кибернетики, математической логики, психологии, педагогики, политологии, математики и структурализма, оставаясь, в то же время больше искусством, чем строгой наукой.
Справедливости ради стоит сказать, что на разработки Московского методологического кружка опираются не все политтехнологи, практикующие сейчас в Украине. Существуют и другие технологии, пришедшие к нам с Запада. В предвыборных кампаниях 1990 и 1994 годов в Украине активно распространялись американские избирательные технологии, требующие хорошо подготовленную команду, тщательно проработанные тактику и стратегию, и прозрачные расходы кандидатов. Выдержать все эти условия нашим украинским “демократам” было сложно. И уже в компании 1998 года и на выборах Президента в 1999 году вовсю заработал админресурс и специфический пост советский политический PR.
Методология ММК идеологически и культурно оказались более приемлема для украинских заказчиков в работе с нашим электоратом, воспитанным в советские времена на основе тех же стереотипов, что и создатели этого подхода. Это - “наша”, советская политтехнология, манипулирующая избирателями под звуки “Интернационала” и с хамской ухмылкой под двухдневной щетиной.
Самое главное, что вызывает возражения - люди для политтехнолга являются средством достижения его частной цели, тщательно скрываемой от всех остальных участников процесса выборов. Здесь важно понять, как это делается, в чем суть используемого метода.
Для этого опишем основные постулаты практики ОДИ, которые активно, хоть и не всегда осознанно, используются политтехнологами.
Во-первых, вся система отношений, в которые вступают люди, сводится к понятию “деятельность”. Такое ограничение позволяет рассматривать человека в виде некой обезличенной функции, а отношения людей в обществе - как обмен такими функциями. Дальше логика простая: если отношения – это обмен (бедный К.Маркс!), то “функции” (избиратели, административные структуры, кандидаты в депутаты, партии и блоки партий) - это товар, который покупается и продаётся. А дальше вступает в дело технология продаж. Чиновники активно торгуют админресурсом, блоки и партии торгуют кандидатами, округами, группами поддержки, общественными (в том числе и религиозными) организациями и т.д. и т.п. Сейчас во многих избирательных штабах непрерывно заключаются сделки и политтехнологи выступают в роли экспертов по продажам. В ход идёт и бартер, и прямая оплата наличными, и взаимозачёт и все иные многочисленные экономические схемы.
Во-вторых, вводится ряд гносеологических ограничений. Познавательный аспект человеческой жизни рассматривается как второстепенный. На его место ставится целенаправленное программирование какой-то новой реальности (в терминах мысле-деятельностной методологии). Это позволяет отсечь всех “интересующихся” от сути “проекта” на этапе его разработки. Одновременно это позволяет развернуть широкую дискуссию и привлечь к этому процессу неограниченное количество анонимных и наивных участников, подбрасывающих для “проекта” свежие идеи. Это этап коллективной мыследеятельности. Политтехнолог здесь выступает менеджером процесса.
В-третьих, работа ведется не с содержанием практики, а с “позициями” и “предметами”, т.е. индивидуальными представлениями людей об этой практике и отношениями, возникающими по поводу этих представлений. Под термином “позиция” понимаются не только и не столько представления людей, сколько форма и способ реализации этих представлений.
Если политтехнолог владеет техникой заимствования заявляемых позиций и ориентируется в интересах, за ними (позициями) скрывающихся, переводя их смысл и содержание в язык “проекта”, тогда у игроков возникает ощущение, что именно их интересы он и реализует. Это показатель класса политтехнолога. Именно за это заказчик готов снять последнюю рубашку.
Вообще-то все эти описываемые технологии есть лишь марксистская оболочка старого как мир мифа субъективизма – реально не то, что происходит на самом деле, а то, что чувствует по этому поводу человек. Резон в применении такого подхода в политике появляется только в том случае, если существует дешёвая и эффективная технология воспроизводства “нужных” человеческих состояний. Существует. Театр.
Потому от предвыборных кампаний, в которых участвуют политтехнологи и возникает ощущение театра, некоего представления, в котором не важно, что думают, чувствуют и делают люди сами по себе, а важно, что они должны думать, чувствовать и делать в соответствии с “проектом”. Отсюда и новомодный у нас термин “позиционирование”, означающий степень точности игры “актёров” в соответствии со сценарием “проекта”. Как в театре масок. Чем точнее выверена пауза, тем больше смыслов зритель находит в пространстве сцены и в пустых “лицах” актёров.
Основываясь на этих постулатах, политтехнолог выстраивает взаимодействие электората и политика таким образом, чтобы сначала создать, а потом реализовать “проект”, который позволит решить проблему заказчика, а политтехнологу достичь поставленной цели. О необходимости “Проекта “Украина”, заговорили примерно полтора года назад. Это был сигнал того, что некие политтехнологи активно включились в работу по созданию “проекта”, который мы будем называть “Миф “Украина”.
Предполагается, что профессиональные интересы в этом социальном театре масок есть только у игротехника, ведущего процесс (в нынешней терминологии – политтехнолога). Интересы актёров, которые асимметричны целям процесса, наивные игроки не могут продвинуть в “Проект”. Профессионалы же, способные “прочитать” позицию политтехнолога, продвигая свои интересы (террористическая модель), могут легко его разрушить. Поэтому должно существовать соглашение о разделе сфер влияния и областей работы, как между политтехнологами, так и между заказчиками их услуг. Российское сообщество политтехнологов находится в стадии формирования, и сейчас ещё происходят недоразумения, в результате которых информация о политтехнологической “кухне” появляется в открытой печати. В ближайшие годы ситуация должна измениться и политтехнология станет для населения такой же загадочной наукой как и ядерная физика. В Украине сообщества политтехнологов нет, профессиональная среда очень аморфна, и поэтому российские специалисты хлынули в наш политический рынок.
А наш-то электорат сопротивляется. Он этой убогой политикой, этими манипуляциями сыт по горло. И, как показывает анализ, именно это сопротивление общества и связывает руки тем политикам, ученым, поэтам и чиновникам, которые своей безнравственностью и некомпетентностью опутали и туго “запеленали” то, что называется независимой Украиной. Но крутым ребятам в кожаных пиджаках это вовсе не помеха, а наоборот, прекрасно подготовленная среда для их деятельности.
Справедливости ради стоит сказать, что люди они умные, наивностью не отличающиеся, а потому опасные. Мир политтехнолога анонимен для публики, что позволяет сделать его позицию чрезвычайно прочной. Единственной реальностью, имеющей для него значение, является власть, с которой он находится тоже в особых отношениях. Это борьба, целью которой является сведение счетов, т.е. “игра на уничтожение”. Причины лежат в самой сути его работы. Поскольку предметом деятельности политтехнолога является миф, то и власть, являющаяся заказчиком мифа, в результате тоже должна превратиться в миф.
Куда же уходит реальность? В карман политтехнолога. Важной его целью являются деньги, самое главное средство мифолога, как бы грубо и примитивно это не звучало. Но истинное искусство самодостаточно, поэтому профессиональная среда формируется не только политтехнологическими мошенниками, но и людьми творческими и талантливыми. Они космополитичны по своей природе, они внеобщественны. Их язык - это их собственное изобретение (как они считают), которое позволяет им стать социальными невидимками и работать с электоратом как с объектом своих манипуляций. Их слова и действия - лишь символы особого псевдомира, к которому реальность, данная нам в ощущениях, никакого отношения не имеет. Поэтому мы их не замечаем. Их реальностью становится создаваемый ими миф, а работой - превращение этого мифа в нашу реальность, с которой они никаких отношений иметь не будут, поскольку оставляют после себя историческое пепелище. Отсюда и вовсе не легкомысленное, как считает В.Литвин, заявление Френсиса Фукуямы о конце истории. Господин В.Литвин как раз и является в Украине одним из олицетворений такого конца.
Каких же целей добиваются российские, американские, немецкие и т.п. политтехнологи и их украинские подмастерья в Украине сейчас, работая в предвыборной кампании 2002 года?
Во-первых, надо понять, что в их целях нет политики в том виде, как мы её понимаем. Просто игра не идёт по нашим правилам: если нам нужна власть, которая будет работать на интересы Украины, то они создают власть, которая будет работать на цели “проекта” (среди них могут быть и интересы Украины, и любые другие), отодвигая нас в сторону. Чаще всего это интересы заказчика, да только заказчик не всегда очевиден даже для самого политтехнолога.
Во-вторых, они не являются проводниками какой либо идеологии. Политической идеологии в этой деятельности нет вообще. Любая идеология может быть средством, был бы заказ. В этом они далеко продвинулись со времён ММК. Работа это творческая, как мы уже указывали выше, близкая к театральному искусству. И, как любая театральность, она имеет яркую сцену и грязные кулисы, любимцев публики – актёров и главного режиссёра.
Их цель – удержаться на плаву, иметь доступ к ресурсам, чтобы довести “проект” до его полной реализации. Врагом является любой, претендующий на те же самые ресурсы. В условиях жесткой конкуренции наиболее эффективна философия аутсайдеров: я побеждаю только тогда, когда все остальные останавливаются, запутываются в аргументах.
Для того, чтобы этого добиться, необходимо постоянно совершать подмены предметов. Это виртуозно демонстрирует Глеб Павловский, подменяя, например, ценность защиты приватных телефонных разговоров от прослушивания дедуктивной логикой детективного расследования в истории с кассетным скандалом № 2. А такая подмена всегда открывает простор для мифотворчества. И вот уже Виктор Ющенко вместе с Александром Омельченко выступают перед нами в качестве высоко вероятных авторов “кучмагейта”. Публика в восторге, из цилиндра достали кролика. Одновременно всем тонко дали понять, что это фокус, ловкость рук и хитрость технических приспособлений. Марат Гельман следом доходчиво объясняет, что это не они обманщики, а доверчивая публика склонна к самообману: ведь во время кассетного скандала № 1 никто и не вспоминал об этике …. И поклоны, поклоны перед публикой, пока подмастерья меняют реквизит.
В-третьих, главная, после сотворения политического мифа, задача политтехнолога – не нести за него ответственности. Если публика приходит на концерт фокусника и платит за то, чтобы её красиво обманывали, то политтехнолог обманывает народ по заказу нанимателя. Могут и побить. Иногда и бьют. Мифы быстро стареют, и угроза становится явной. Этого нельзя допустить, поэтому политтехнолог постоянно занимается ещё и тем, что разрушает им же созданные мифы. Вот здесь и появляется идеология. Политтехнолог строит не политический процесс, а только создаёт качество этого процесса. Он привязывает к нему заказчика идеологизацией его образа в глазах электората: под видом желаемого будущего он продаёт ему туфту, на которой написано “туфта ВЫСОКОГО КАЧЕСТВА”.
Весь цинизм его деятельности состоит в том, что он хорошо знает, что “завтрашние истины окажутся всего лишь изнанкой сегодняшней лжи” (Ролан Барт). Поэтому мы здесь сталкиваемся с ситуацией, когда обманывают и исполнителей, и заказчика. Весь ужас нынешнего положения украинского Президента (как и российского, кстати, тоже) состоит в том, что он сам поверил в миф, выстроенный для его победы на президентских выборах. Миф, на который “купился” проголосовавший за него электорат, а миф этот устарел и рассыпался через несколько месяцев. И вот - “король голый” …
Одна из наших наивных юных политических див заявила как-то, что «уж лучше пусть эти ребята поработают, чем бездарно провалить выборы в очередной раз». Так, по простоте душевной, разрушают сложные и дорогие схемы. Пусти кролика на грядку…, но на таких проколах тоже учатся. А у девушки хочется спросить: “А чем лучше? Может быть, всё-таки, лучше провалить, если никак иначе вы не можете их выиграть?”
Эти ребята уже сделали нам Президента.… Сейчас господин Л.Кучма - главная надежда Кремля в Украине. А господин В. Путин - главная надежда ул. Банковой в России. Какие-то уж больно одинаковые желания возникают, когда видишь их и слышишь: то ли телевизор выключить, то ли детей спать отправить.
Блокирование и консолидация.
Интересно посмотреть, что же за спектакль получается у нас с предвыборной кампанией 2002 года. Подготовка к ней проходила под лозунгом консолидации всех демократических сил Украины. Естественно, что тут демократами стали все, даже коммунисты. Двух месяцев не прошло, как этот миф рассыпался, и об этом все забыли.
Во второй части нашей статьи уже проводился анализ бессмысленности наращивания финансовых ресурсов без определённой социально значимой цели. Бессмысленности и опасности для государства. Аналогичные опасности возникают и при бесцельном наращивании политических мускулов. Стремление к власти люди склонны объяснять или очень простыми, или очень возвышенными словами, в зависимости от субъективно оцениваемой вероятности достижения вожделенной цели. Но чем больше слов, тем дальше от истины.
“Общество есть иерархия властей трансцендентных, но отнюдь не мирская, из себя власть рождающая организация” (Павел Флоренский). Это высказывание надо принять, чтобы понять, что происходит с властью в Украине. Стоит того, чтобы покопаться в словарях и найти пояснения к сложным философским терминам. В течение десяти лет общество не может выдвинуть из себя таких людей, которые способны поднять и удержать эту ношу под названием "власть". Это не вопрос ответственности власть имущих – всем придётся ответить за содеянное в полной мере. Это вопрос оценки достоинства тех, кого мы допускаем до властных рычагов.
Власть в обществе овеществляет права и обязанности граждан, даёт им реальное содержание, т.е. власть служит обществу, точно так же, как служит дворник, подметающий улицу или банкир, обсуживающий клиентов. У этой работы свои трудности, как и у любой другой.
Проблема в том, что этой профессии никто нигде не учит, а потому научиться распоряжаться властью можно только в политике. С этой точки зрения политическая деятельность есть паллиатив: демонстрация, или имитация способности служить во власти либо влиять на власть. И, как в любом паллиативе, в политике снижены ценностные и моральные “планки” – в игре допустимы многие правила, неприемлемые в жизни. Но, только наблюдая за этой игрой, мы и можем определить уровень достоинства её участников.
Цинизм и аморальность в политике допустимы в той же мере, в какой допустимо разрушение замков в детских песочницах: до тех пор, пока это не приводит к драке между “строителями”. Политическая же эффективность является публичным и объективным критерием готовности и способности принять на себя бремя власти. Критерием, но не гарантией - имея такой критерий, мы можем легко определить, кто к чему у нас готов, но не найдём ответа на вопрос, кто и что сумеет сделать.
Посмотрим на политический аспект демократической “консолидации”, разворачивающейся перед каждыми парламентскими выборами и неизменно заканчивающейся скандалами и “разводом” (в криминальном смысле этого слова). Это как на конкурсе красавиц бросить лозунг к объединению ради победы, а потом сожалеть, что самую красивую изуродовали больше всех. Примерно такая история произошла с “Нашей Украиной” и не только с ней.
На этапе формирования блоков казалось, что в ситуации расхождения политических и электоральных предпочтений общества, преимущества имеет тот блок, в котором максимально широко представлены предпочтения электората. По всему выходило, что стратегия, которую избрал блок “Наша Украина”, являлась наиболее выигрышной. Однако не всё так просто. Втягивание в процесс партийного блокового строительства политических аутсайдеров грозит тем, что энергии объединения может не хватить для удержания всей структуры. Кроме того, аутсайдеры склонны использовать “последний шанс” и “сдать” лидера именно тогда, когда требуется максимальное напряжение сил.
Таким образом, требуется разумный компромисс между идеологическим единством и охватом предпочтений электората. Именно этот компромисс и подразумевается при объявлении во время каждой очередной предвыборной кампании консолидации демократических сил. Но за каждый компромисс приходится дорого платить.
Но что же может быть такой объединяющей идеологией? Блок Юлии Тимошенко объединился вокруг идеи борьбы с нынешней властью. Об опасностях протестной идеологии мы уже писали выше. “Наша Украина” изначально построила процесс создания блока на идеологизации образа В.А.Ющенко. В рамках развития “Мифа “Украина” этот процесс был активно подхвачен, поддержан и завершен. “Анонимные” политтехнологи очень легко вписались в стратегию формирования блока. Личные, человеческие качества этого политика стали главными элементами политического бренда, оттесняя энергично действующую государственную фигуру на второй план.
Миф “Ющенко – человек” более уязвим, чем, например, миф “Ющенко – Председатель Правления Национального Банка Украины”. Это настолько очевидная угроза, что и сам лидер, и его команда (если таковая существует), выстраивая защиту, перестали видеть многие аспекты направленного на них мифологического программирования. Из самодостаточного украинского политика Виктор Ющенко медленно, но верно превращается в претендента на пост во власти. В одного из многих, а не первого среди равных. Свита делает короля, и в данном случае свита этого короля “сделала”. Это плата за компромисс.
Идеологизация лидера позволяет вывести его “за скобки” процесса, сделав его предметом потребления для общества. Так поступил Сталин с образом Ленина (“дедушка Ленин” как человек и “ленинизм” как государственная идеология), развязав этим себе руки сначала в партии большевиков, а потом и в стране. Особый вопрос, действовал ли Сталин от себя лично, или стоял за его спиной некий “политтехнолог”? Ушки, по крайней мере, торчат. А вот чьи ушки торчат за мифологизацией “надежды нации” в “Нашей Украине”? Не будем демонизировать известные фигуры. Тут все обычные люди с обычными страстями. Но будем о них помнить.
Создание блоков партий в предвыборный период приобрело характер эпидемии, и много было сказано о периферических причинах этого процесса. В то же время понятно, что здесь проявляется некий принцип самоорганизации политической среды в стране и важно понять, к чему устремлён этот процесс.
В отсутствии реальной позитивной программы действий, поддержанной электоратом, партии объединялись на основе интуитивно считываемой близости идеологических позиций. Противостоял этому процессу государственный аппарат, обладающий реальной властью в стране. На первом этапе, все его силы были направлены на то, чтобы консолидации на демократической основе противопоставить политическую конъюнктуру.
В своеобразной форме компромисс между влиянием на электорат и внутренней консолидацией достигается и в блоке “За единую Украину”, где предпочтения электората гарантируются поддержкой этого блока Президентом Л.Кучмой. С идеологией у этого блока проблем не меньше, чем у всех остальных. И плата за компромисс должна быть не меньшей.
На лидерах этого блока лежит главная ответственность за экономическое положение населения страны. Чтобы предложить что-то иное, чем то, что народ имеет сейчас, им надо отказаться от своего прошлого, что вполне реально. Единственная политическая перспектива, видимая у этого блока, это оппозиция системе, которую они сами и создали.
Теоретически это не кажется невероятным, достаточно посмотреть на пример Юлии Тимошенко. Практически это возможно лишь в том случае, если у этого блока исчезнут политические перспективы, что неминуемо при потере админресурса и президентской поддержки. Поскольку наш нынешний Президент проделывал этот “фокус” уже неоднократно (такое впечатление, что он сам не понимает, как у него это получается), то скрытая оппозиционность к президентской власти является существенным, если не главным компонентом идеологической базы блока. У Владимира Литвина сложная задача удержать блок от накапливания этой оппозиционности к Президенту до опасной критической массы, но где “пробьёт” в этот раз, никто не знает. В любом случае, собрать большинство наших “монстров” в одну компанию – это была хорошая идея.
Очень интересные метаморфозы происходят с СДПУ(о). С точки зрения интенсивности влияния на политические процессы равной силы в Украине не было последние два года. До “кучмагейта”. На этой истории учиться будет не одно поколение украинских политиков и политологов. И не в том ценность опыта СДПУ(о), была действительно эта партия замешана в истории с записями кассет Мельниченко, или нет, а в том, какие ошибки приводят к потере доверия и у электората и у власти одновременно. Но мы надеемся, что читатель поймет мотивы автора, не пожелавшего далее развивать эту тему.
Там, где идеологическая основа была достаточно прочна, оказалась возможна и определённая консолидация в ответ на давление властей. Примером является Блок Юлии Тимошенко. Кажется, что у действующей власти не хватает ни опыта, ни ресурсов, чтобы легально справится с этой неугомонной “нефтегазовой” леди. Безусловно, ещё будут предприниматься шаги, чтобы не допустить этот блок и его лидера до выборов тем или иным способом, но и понятно, что, открыто заявив своей целью президентские выборы, Ю. Тимошенко оказалась гораздо более свободной в своих действиях, чем любой другой “хитрый” блок или кандидат на власть. То о чем заявила Ю. Тимошенко, думают относительно себя и многие другие. Думают и молчат. И проигрывают. Потому что “Миф “Украина” - это проект захвата власти в Украине. И он уже запущен. А молчаливые господа, видящие себя в “лавровом венке” Президента, - всего лишь наивные участники этой ОДИ, а вовсе не ведущие процесса. Своя игра Ю.Тимошенко вовсе не гарантирует успеха, однако от внешних манипуляций защищает и открывает пространство и время для манёвра. Если будет возможность жить, и если не посадят.
Вот здесь самое время вспомнить о цели, которая так и не поставлена. У всех перечисленных блоков, и не только у них, сохраняется огромный резерв поддержки, если им удастся развернуть социально-политический диалог с обществом, о котором мы много говорили в первой части статьи.
Какие у кого шансы? Блок Юлии Тимошенко отрезан от СМИ и вынужден другими способами добираться до избирателя. Энергия протеста предназначена для митинга, а не для вдумчивой беседы.
“Наша Украина” не в лучшем положении, однако, отягчающим обстоятельством являются те же аутсайдеры, к которым накопилось очень много вопросов. Главные из них:
Почему партии, вошедшие в “Нашу Украину”, оказались аутсайдерами политического процесса в Украине?
Почему под знамёна “Нашей Украины” собралось так много тех, у кого очень мало надежды по отдельности получить достаточную для попадания в Парламент поддержку электората?
Что они изменили в своей политической платформе по сравнению с выборами 1998 года, чтобы оправдать взятое взаймы доверие электората к бренду “Ющенко”? Как намерены возвращать кредит доверия?
Какова ответственность, как персональная, фигурантов списка “Нашей Украины”, так и партий-основателей блока, которую они берут на себя, с радостью подставив свой “круп” под клеймо НУ?
И главный вопрос к лидеру блока: каким образом из табуна, извините, заезженных политических кляч он собирается создавать боевую конницу, способную выдержать четырехлетний парламентский марафон и добиваться побед на полях парламентских сражений?
Суть этих вопросов не направлена на дискредитацию блока “Наша Украина”. Народ должен иметь возможность доверять не только своим эмоциям, но и своему разуму.
Открытые и честные ответы на эти вопросы составляют хорошую базу для диалога, однако, решатся ли лидеры блока на такой разговор со страной?
Блок “За единую Украину”, как это ни странно, имеет меньше всего шансов на построение такого диалога. И причина здесь в личностях, их готовности к такому разговору. Очень трудно вернуть себе утерянное доверие.
СПУ под руководством А. Мороза имела больше всего шансов развернуть такой диалог успешно и, судя по всему, меньше всего на это была нацелена. Похоже, здесь работают старые стереотипы, сложившиеся за время противостояния А.Мороза и Л.Кучмы. И очень сильно тормозит дело политическая незрелость Мельниченко, главной политической “валюты” этой партии. А жаль.
И, похоже, ни один из лидеров политического рейтинга не нацелен на такой диалог.
Зачем нужна Украина?
Вот, собственно, на этом можно было бы и закончить. Ответа на вопрос “Зачем нужна Украина?” пока ни один из тех, кто претендует на власть в этом государстве, не даёт. А значит никто пока этой власти и не достоин. В политических играх они все проигрывают власти, которой не доверяет общество. Режиссура их предвыборных кампаний либо доморощенна и наивна, либо явно не направлена на реализацию интересов собственного государства. Но свято место пусто не бывает. Его обязательно кто-нибудь займёт. Вопрос в том, насколько созрело общество, чтобы нуждаться уже не только в удовлетворении элементарных потребностей для выживания народа, но и в конкретной форме национальной государственности. Благо Украины каждый понимает по-своему, но, в конце концов, за этим пониманием у каждого гражданина стоит его личное благо. Нам кажется, что в аспекте личного блага граждане страны ничего не ждут от нового Парламента, а политики ничего им и не предлагают.
Подождём, или опять назначим во власть “братков”, братьёв и кумовьёв?
Заключение.
Если эта статья сделала для вас, читатель, политическую ситуацию в Украине более понятной и прозрачной, то автор будет считать свою задачу выполненной. Ситуация развивается очень динамично, и когда вы получите этот материал, произойдёт много новых событий. Автор не хотел бы сформировать у вас пессимистическое отношение к предвыборным гонкам только потому, что этот процесс сложный, запутанный и для кого-то опасный. Прежде всего, я настаиваю на том, что политика – это игра, и главной и наиболее существенной её частью является творчество и изобретательность политиков и их команд. А творчество не может быть угрюмым, поскольку оно от Бога.
Это захватывающий процесс, в результате которого мы, избиратели, должны сделать выбор, от которого во многом будет зависеть наша будущая жизнь. Предвыборные страсти быстро проходят, и многое из того, что сейчас кажется таким важным, потеряет своё значение и будет забыто. Очень важно политикам уметь вовремя тормозить, а нам, избирателям и главному участнику предвыборного марафона, не терять контроль над этой “песочницей”. Очень бывает обидно, когда главные действующие лица сходят со сцены, не доиграв до финала. Поэтому, давайте не будем отвлекаться. Ведь Украина нужна нам, а “власть имущие” всего лишь наши наёмные работники.
Как бы ни надували они щёки, чего они без нас стоят?
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
. Вы повесили у себя в Одессе отрывок? И как народ реагирует?
был удобный случай ...но пока оговаривали условия размещения ,он был утерян. А просто повесить без привязки к основной теме не тот эффект . Но я найду удобный момент...(Никуда оно от нас надеюсь не убежит , а креатив восстребован всегда) 
. А совсем другое дело, когда обучение идёт в языковом пространстве, в котором у ребёнка не хватает внутренних ресурсов - языкового мышления. Это - оглупление, т.е. ребёнок может научиться решать только очень примитивные задачки, поскольку ресурс у него примитивный. Не развитый и не родной.