obshalka

Здесь Скрипки не поют…

Что бы кто ни говорил, а когда-то Олег Скрипка был очень неплох с музыкальной точки зрения. Каждый альбом ВВ процентов на 50% содержал интересные вещи. Во что он превратился теперь – четко видно по его столь же многочисленным, сколь и малоосмысленным заявлениям. Хотя «превратился» - это, конечно, чересчур наивно. Проявилось просто…

Последний словесный шедевр Скрипка выдал по поводу своего нового изобретения – фестиваля украинской героической песни «Молодая гвардия». Почему такое название? Потому, что «Молодая гвардия» «тоже боролась с оккупацией». Назначено сие действо на 19 февраля, проходить должно в Октябрьском дворце (потому что там в свое время был застенок КГБ и Институт благородных девиц – это мотивация самого Скрипки). Знаете, почему 19 февраля? Потому, что в 1943 году именно в этот день УПА начала свою борьбу против немецко-фашистских захватчиков. Вот так вот. То, что до этого практически все члены УПА занимались ровно обратной деятельностью, Скрипку не беспокоит. То, что «официальное» объявление войны разношерстным сбродом гитлеровской армии было (и могло быть) лишь фарсовой ширмой продолжаемого сотрудничества, Скрипке неинтересно.

Вообще-то, конечно, нумерологическая промашка вышла у автора «Танцев» - надо было рассказать все то же, только с заменой 19-го на 23-е. Символ, как-никак…

Но и без того Скрипка наговорил предостаточно. Значит, во-первых, Украина формально свободна, но на самом деле продолжает пребывать в «культурной оккупации»: «свободно говорить о нашей истории мы еще не можем, не можем свободно петь наши украинские песни» (мы – это они, Скрипка и Ко). Черт его поймет, о чем человек говорит: нормальные люди при желании и в Союзе их пели – может, даже чаще, чем сейчас, потому что меньше было неприятных ассоциаций. Да что там, «В бой идут одни старики», там что, «Ніч яка місячна» – это китайская песня?

Во-вторых, Скрипка – это тот самый партизан, который намерен бороться с оккупацией партизанскими методами. Один из участников предполагаемого фестиваля приравнял его к гранате. Хм… Менделеев в свое время рассказывал о навозных бомбах, но я думал, это метафора…

В-третьих, образность речи бывшего музыканта поражает если не воображение, то литературный вкус. Вот что он сказал о дворце «Украина»: «<…>там сейчас находится “культурный застенок”<…> Этот зал нужно освятить, чтобы всю киркоровщину, бесовщину выгнать оттуда». Да, признать в мегафоне-переростке этакого Мефистофеля – это явный провинциальный перебор. Надо было Олегу взять себе в помощь пана Томенко; Скрипка бы Киркорова экзорцировал, а бывший политолог Кобзона честил…

И, наконец, в-четвертых, Скрипка сделал важнейшее историческое открытие. Нумерологически значимое число «три», оказывается, неотрывно преследовало украинцев в их военных делах. В царской армии была треть украинцев, и в Советской армии была треть украинцев. Ясно вам? И из 20 миллионов погибших людей 15 миллионов – украинцы. Поэтому «победа во Второй мировой войне, во-первых – это наша победа, а затем – победа Москвы, потому что их погибло меньше».

Надо слишком серьезно относиться к Скрипке, чтобы опровергать эти, мнэ-э, данные. А у меня не получается. Все-таки этот человек когда-то спел «Галю, приходь» и «Були на селі». Поэтому я даже не буду задаваться вопросом, где же он взял эти цифры? Одно лишь замечу: грузины и молдаване тоже любят рассказывать, что их погибло больше, чем остальных. Полюбили это делать и русские – со времен перестройки. А правда в том, что воевал и гибнул в этой войне советский народ. Он ее и выиграл. И то, что сами по себе союзные республики этого не сделали бы, вполне очевидно. Если, конечно, вы – не Олег Скрипка.

Чего он мелочился-то? Сказал бы уж сразу: «двадцать из двадцати», – и дело с концом. Видно, природная скромность не позволила. Зато в этом месте Скрипка сообщил журналистам, что его дед «тоже рейхстаг брал». Прозвучало это так, будто прежде всего рейхстаг брал сам Олег, ну, а дед – «тоже». Непонятно, к чему сказал: деды за внуков – не ответчики…

В общем, пакость. Не более и не менее. По пути пожаловался, что в Секретариате президента денег им не дали. Не странно. Ведь оттого-то такая бешеная активность в сомнительных политпросветительских культпроектах: на них просто перестали обращать внимание. Я рассказал жене о Скрипкином интервью, она тут же поинтересовалась, сколько же ему за это платят? Да нет, никто им давным-давно уже не платит за это. В том-то и дело. Перестали платить-то, от этого и бесятся; они в свое время приноровились к тому, что украинские незатейливые песни на ура принимают в Москве, а когда москвичам все это закономерно приелось, все наши ВВ, Океаны Эльзы и прочие вновь стали подававшими надежды провинциалами. Почему разного рода руховцы, нунсовцы, огрызки-тарасюки и тому подобные политические и культурные деятели так выпрыгивают из себя от ненависти к москалям? За деньги? Дудки, никто таким идиотам сегодня уже платить не станет, не окупится. Нет, причина их неутихаемого злобствования в том, что этим самым москалям они без-раз-лич-ны. А у них ведь все самоопределение завязано на то, что русские в течение десяти веков пытаются их уничтожить. Наши ура-патриоты, чем бы они ни занимались, чувствуют себя значимыми лишь в том случае, если полагают себя самыми страшными врагами москалей. И, конечно, безразличие ввергает их в самую что ни есть «экзистенциальную депрессию» (это тоже Скрипка! в другом интервью).

Вот так и Олег, ставши активным агитатором и пропагандистом «украинства», вдруг обнаружил, что музыкальной ценности он уже не представляет, его более чем сомнительные перепевки Адамо вызывают еще меньше интереса, чем этно-фестивали, не говоря уже о «культпроектах». И при этом все-таки сидит надежда подзаработать на этом; их во Франции четко приучили: музыкант – это тот, кто получает за музыку деньги. А тут и денег не получает, и не музыкант…

Вспоминается, как активно и пафосно травили в 2004-м тех «работников сцены», которые «пели за Януковича». Не являюсь поклонником ни Повалий, ни Могилевской, однако же поклонником поющего олигофрена (родственника министра образования) являюсь еще меньше. Поэтому и не могу забыть, как это непричесанное, неумытое создание брызгало слюной: «Да вы же все за деньги! А мы от души!..» Видимо, агитация вместо искусства, если она от души, это уже искусство. Хотя сколько стоит душа Славы Вакарчука, было известно и тогда: его работодатели не отличались такой, э-э, деликатностью, и с легкостью называли выплаченные суммы…

Напоследок. В скрипкинском фестивале задействована Марийка Бурмака, давно уже не вызывающая интереса у публики (да и вообще не особенно вызывавшая). Она с придыханием рассказывала, чего ей стоило спеть песню «Гей, на горі, на Маківці» в городе Пупянске Харьковской области. «Это – открытое самоубийство спеть эту песню за 30 километров от российской границы», заявила эта дама, с радостью добавив, что «тем не менее, даже люди, не знавшие этой песни, подпевали мне». Как можно подпевать, не зная песни, - не знаю. Но зато знаю другое: город называется не Пупянск, а Купянск. И госпожа Бурмака, дочь национально озабоченного харьковского учителя украинской литературы, могла бы это и знать. Как настоящая патриотка. Ну, а по поводу «самоубийства» - хороший был комментарий на УНИАН: слон прошел мимо мыши, не заметив ее. «Испугался и убежал», рассказывала мышь подругам. Исчерпывающе.

Артем Литовченко, СКУНС-ИНФО

_________________
Я Родину свою люблю, а государство ненавижу!

А. Розенбаум