obshalka

Что такое украинизация

«Обов'язок кожного громадянина — досконало знати державну мову» — демагогическое прикрытие украинизации

Нынешняя волна украинизации вызывает острые споры в обществе. К сожалению, обычно они протекают в формате передачи «Я так думаю», ограничиваясь острыми эмоциональными высказываниями «за» или «против». Обсуждать чье-либо мнение в содержательном плане даже как-то и неудобно — что поделать, сколько людей, столько и точек зрения. Между тем выйти на уровень общеобязательных суждений в этом вопросе несложно. Всего-то и нужно, что сопоставить сегодняшнюю украинизацию с предшествовавшей ей политикой русификации.

Что такое русификация

Как ее определяет украинская «Википедия», это «сукупність дій та умов, спрямованих на зміцнення російської національно-політичної переваги в Україні й інших країнах Східної Європи за допомогою переходу чи переведення осіб неросійської національності на російську мову і російську культуру та їх дальшої асиміляції». С этим определением вполне можно согласиться, сделав существенную поправку на советский период. Дело в том, что национальная политика СССР носила противоречивый характер. С одной стороны, делался акцент на формировании новой исторической общности — «советского народа», что определяло русификаторские тенденции в советской политике.

С другой стороны, ряд действий советского руководства реально препятствовал ассимиляции. Фиксация национальности в паспорте и многочисленных анкетах, неукоснительная, пускай и формальная, демонстрация знаков национальной государственности союзных республик, подчеркнутая риторика о расцвете социалистических национальных культур в совокупности с обязательным изучением национального языка и литературы во всех школах каждой союзной республики по меньшей мере существенно тормозили русификацию населения.

В этом плане будет серьезным заблуждением считать, что украинизация в УССР завершилась в начале 1930-х. Как же тогда прикажете называть процесс интенсивного вытеснения польского языка украинским, начавшийся сразу по присоединении Западной Украины к СССР? А ведь перед советским руководством вырисовывалась вполне реальная альтернатива стать арбитром между поляками и украинцами (что, кстати, сделала бы любая колониальная империя — вспомним имперский принцип divida et impera (разделяй и властвуй — Авт.).

Вместо этого еще до войны Львовский университет им. Яна Казимира переименован в честь Ивана Франко и украинизирован — так же, как и Львовская опера, получившая то же имя. Советская власть в массовом порядке открыла новые украинские школы и основала новые украиноязычные газеты, что не оспаривают даже самые ярые националисты.

Более того, масштабная украинизация, носившая черты дерусификации, состоялась после войны в Закарпатской области. Как известно, среди коренного населения этого края, называвшего себя русинами, к 1945 году еще не прекратились споры о собственной национальной идентичности. Примерно половина русинов выбрала украинскую идентичность, остальные были преимущественно русофилами, придерживающимися общерусской ориентации. Соответственно своим родным языком они считали русский. Тем не менее в 1945-м все русины независимо от своего желания были записаны украинцами.

Самые брутальные формы дерусификация приобрела в послевоенной Чехословакии, на Пряшевщине, где практически все русинское население было настроено русофильски. В 1948 г. там насчитывалось 275 начальных школ, 41 неполная средняя и 4 гимназии с русским языком обучения. Все они вскорости были переведены на украинский язык и вследствие нежелания русинов становиться украинцами закрыты. Так, по сведениям Павла Роберта Магочи, в 1970 г. на Пряшевщине осталось только 30 начальных школ с частичным преподаванием на украинском языке.

Приведенные примеры показывают упрощенность и одномерность концепции русификации в том виде, как она обычно подается в пропагандистских материалах. Тем не менее весьма определенные унификаторские и централизаторские тенденции она отражает довольно точно.

Украинизация — русификация навыворот?

Русификация, по «Википедии», осуществляется посредством таких мер, как «навчання в російських за мовою викладання школах, мішані подружжя, перебування в російськомовному середовищі (армії, в російськомовних установах, підприємствах, на будівництвах тощо), ідейна, політична й культурна індоктринація, переміщування населення, відривання людей від їх національної групи чи середовища і від їх національної мови й культури, позбавлення їх етнічної та національної свідомості, накидання російської мови як мови зв'язку й порозуміння — та як так званої другої мови неросійських народів».

Не стану придираться к несколько сомнительному осуждению смешанных браков и миграции населения. Глобализационные процессы на 1/6 части суши протекали не менее интенсивно, чем за пределами «железного занавеса». В конце концов, масштабные перемещения рабочей силы в СССР, как и на Западе, определялись потребностями экономики, а не желанием партии и правительства кого-то русифицировать. Кроме того, не следует забывать: смешанные браки — вещь обоюдоострая, с чьей национальной общностью, отца или матери, отождествят себя дети, предсказать нельзя.

А вот на конкретной технологии русификации есть смысл остановиться подробнее. Приведем основные ассимиляторские приемы по известной книге Ивана Дзюбы «Інтернаціоналізм чи русифікація?». Это:

1. Вытеснение украинского языка из официального употребления (государственной жизни);
2. Изгнание его из общественно-политической жизни (как сказали бы сегодня, из жизни гражданского общества);
3. Вытеснение его из хозяйственной жизни и
4. Сферы деловодства;
5. Изгнание его из армии;
6. Системы высшего и профессионально-технического образования;
7. Школы и системы дошкольного воспитания (детские сады и ясли);
8. Вытеснение украинского языка из деятельности культурно-просветительских организаций, библиотек, домов культуры и т. д.;
9. А также из сферы книгоиздания и, говоря сегодняшним языком, массмедиа.

Иван Дзюба приводит многочисленные факты в обоснование реальности русификации и действенности названных им методов ее осуществления. К сожалению, так было.

К сожалению, так есть. Все сказанное Иваном Дзюбой налицо и в наши дни. Только в положении украинского языка оказался русский. Нынешняя украинизация не зашла так далеко, как русификация начала 1980-х, однако динамика дерусификации оптимизма не внушает.

Что интересно, большинство украиноязычной интеллигенции, столь чувствительной к малейшему ущемлению своих культурно-языковых прав в прошлом, к сегодняшнему нарушению прав своих русскоязычных сограждан относится с полным одобрением. Когда-то Иван Дзюба гневно возмущался русификацией сферы дошкольного образования в УССР:

«Це одна з найстрашніших і найзлочинніших ділянок русифікації. Тут відбувається необоротна «окулировка» безборонних дитячих душ. Дитячі садки та ясла в містах поспіль російські, за кількома винятками. Звідки ж візьметься українська дітвора в містах, де, як вона буде виховуватись?»

Однако сегодняшняя ситуация, когда русскоязычных детей лишают возможности не то что посещать русскоязычный детский сад, но даже смотреть мультфильмы на родном языке, Дзюбу полностью устраивает.

Бывает ли равенство формальным?

Причина столь странного морального дальтонизма бывших правозащитников и диссидентов лежит на поверхности. Дело все в том, что они в массе своей к равноправию русского и украинского языков даже не стремились. Вот очень характерный пассаж все того же Ивана Дзюбы:

«В конкретних умовах СРСР, коли внаслідок історичної спадщини позиції російської нації набагато сильніші, ніж інших націй, — скільки б не проголошували рівноправність, фактично в житті все одно складається нерівноправність силою оцього фактичного переважання позицій російської нації. Єдиний вихід — компенсувати цю фактичну нерівноправність такими заходами, які формально, для поверхового мислення, могли б здатися «ущемленням» російської нації».

Сложно комментировать подобные тексты. Какой бы риторикой, псевдомарксистской или националистической, они ни прикрывались, речь в них идет о дискриминации, то есть выходе за рамки права. Правда, политкорректные украинизаторы любят наиболее ссылаться на практику «позитивной дискриминации», получившую распространение в США. Действительно, там был запущен в свое время ряд правовых механизмов, таких как квотирование и предоставление льгот при поступлении в вузы для афроамериканцев. Надо сказать, американцы с их помощью довольно успешно решили проблему преодоления последствий дискриминации небелого населения и интеграции значительной его части в американское общество.

Загвоздка в другом. Мероприятиям по «позитивной дискриминации», оказалось, невозможно дать обратный ход или отменить их. Сегодня реально расовой дискриминации в США нет, тем не менее американские работодатели по-прежнему вынуждены руководствоваться при приеме на работу соблюдением квот, чем также недовольны и неуложившиеся в квоты получившие отказ соискатели рабочего места. Издержки «позитивной дискриминации» довольно широко обсуждаются в американском обществе, однако и отказаться от нее США не в состоянии, ибо это чревато нестабильностью и нарушением расового мира.

Чтобы ни говорили нам украинизаторы о «временности» мер по дискриминации русскоязычного населения, американский опыт свидетельствует: от них уже никогда не откажутся. Если в США с их правовой культурой и уважением к законам выход за рамки формального равноправия не прошел безболезненно, что ждет украинское общество?

Думаю, каждому понятно, что в наших условиях альтернативой формальному равноправию может стать только полный произвол.

Дорога к ассимиляции

И все же в чем сущность русификации? До сих пор речь у нас шла о ее конкретных проявлениях. Но что стоит за ними? Каковы были предпосылки вытеснения украинского языка из публичной жизни? «Википедия», как и Иван Дзюба, указывает на получившую в СССР государственную поддержку доктрину русского языка как второго родного для всех нерусских народов СССР.

Как угрозу ассимиляции и утраты родного языка восприняли эту доктрину не только украинцы. В самом деле, если все граждане СССР идеально знают русский, какой смысл дублировать хозяйственную, официальную и техническую документацию на национальных языках? Зачем развивать на них образование, что дорого и хлопотно, если студенты все равно поймут русский учебник?

В сегодняшней Украине доктрина второго родного языка не просто жива, а процветает. Правда, в духе времени она получила несколько иное название: «обов'язок кожного громадянина досконало володіти державною мовою».

Суть ее, однако, осталась прежней. К сожалению, люди, идентифицирующие себя как русские, никогда прежде не стоявшие перед угрозой ассимиляции, не видят опасности. Больше того, с готовностью эту обязанность на себя возлагают, не задумываясь о последствиях. Так, в полемике относительно языка тестов никто не подвергал сомнению обязанность всех без исключения школьников в совершенстве знать украинский язык.

Какой же тогда смысл требовать проведения тестов и на русском языке? А обязательное для поступлення в вузы тестирование только на украинском скоро принесет очень неприятный эффект — русскоязычные граждане начнут абсолютно добровольно отдавать своих детей в украиноязычные школы.

Что делать? — наверняка спросит читатель. Для начала — внимательно прочитать сочинения Ивана Дзюбы и других правозащитников о природе и логике ассимиляции.

Александр ШАЙЖИН

_________________
Я Родину свою люблю, а государство ненавижу!

А. Розенбаум