obshalka

Непревзойденный певец русской природы

04.08.08 14:54

Пармен Посохов, независимый публицист

Он был потомком гетмана Сагайдачного, а на вопрос Николая II дал ответ, что он – малоросс. И был он великим писателем, непревзойденным певцом Русской природы. Великий Русский писатель Константин Георгиевич Паустовский.

О своем происхождении от Сагайдачного он рассказал сам. Может быть, это семейная легенда, может быть, правда, что не суть важно. Великому человеку, а Константин Георгиевич был и остается именно Великим писателем, не так важно, от кого он произошел.

Это важно для некоторых современных политиков, калифов на час, чье время истекает, и которых ждет в будущем полное забвение или упоминание исключительно в ругательных красках. Вот и пытаются они хоть как то компенсировать будущее небытие открытиями в собственной родословной, возводящими их к какому-нибудь пьяному гетману. А для Паустовского это просто любопытный факт. И для нас тоже, потому что у кровавого и воинственного гетмана, Великого не смотря ни на что, оказался очень миролюбивый, не признающий никакое насилие, тоже Великий потомок, величие которого проявилось не в бесчисленных военных походах, заливших кровью Восточную Европу, а в создании поэтической прозы на тему великолепия окружающей нас природы. И действительно, иногда не мешало бы отвлечься от изучения кровавых и занимательных исторических нагромождений и оглянуться вокруг себя. А потом, присмотревшись, удивиться: «Ну, надо же!». Вот Константин Георгиевич с этой задачей блистательно и справился, за что и получил мировое признание.

Но вот меня как человека все-таки интересующегося именно историческими нагромождениями, больше интересовали мемуары Паустовского, созданные им в виде «Повестей о жизни». Описывая свою жизнь, он именно описывает ее с созерцательной точки зрения с массой мелких, но очень много значащих для понятия происходящего тогда деталей. Из классической триады «созерцание – абстрактное мышление – истина» Константин Георгиевич дальше первой части не шел. Во-первых, потому, что в Советское время это небезопасно было. Необходимость постоянно колебаться вместе с линией партии требовала определенной ловкости и физических и эмоциональных затрат. А потом, если начнешь в оценке минувшего свои мысли излагать, то могут понять неправильно, что чревато оргвыводами. А поводов для оргвыводов Паустовских никогда не давал, посему и изъездил полмира в годы железного занавеса.

А чтобы избежать соблазна участвовать в различных околополитических дискуссиях, сотрясавших в те годы Союз Писателей, и поселился он подальше от Москвы и соцреализма в Тарусе, живописном городке на Оке-реке, где и прожил до самой смерти.

Почему он выбрал Тарусу? Интересный вопрос! Ибо не он один! Многих тогдашних литераторов туда тянуло. Вот Марина Цветаева, к примеру, даже камешек там облюбовала, приличных таких размеров валун, под которым хотела быть погребена.

Художник Поленов творил свои шедевры поблизости, на другом берегу Оки.

Красота тамошних мест есть факт непреложный, но таких мест много. И не только на Оке. Тут что-то другое. Географически обоснованное. С одной стороны, деревенская глушь, городом Тарусу можно назвать с большой натяжкой, тысяч 5-7 жителей, по улицам гуси расхаживают. До областного центра, Калуги, добираться долго и неудобно. Как, впрочем, и тамошнему областному начальству. К тем местам, куда трудно добираться, интереса меньше. А с другой стороны подмосковный Серпухов совсем под боком, а оттуда, когда надо, легко и быстро можно до Москвы домчаться, с ее Союзом Писателей и вечными дрязгами и интригами, для желающих конечно.

Вот поэтому Тарусу и облюбовали. С одной стороны близко, с другой стороны творческое уединение гарантировано. Все понятно. Но в случае с Паустовским сложнее. Вспомним его ответ Николаю II. Константин Георгиевич был малоросс, или как теперь принято говорить украинец по происхождению. И детство с юностью провел в Киеве, прекрасном красивом городе, о котором герой нашего повествования всегда отзывался с восхищением. Да и Днепр прекрасная река, на которой красивых поэтических мест, не уступающих Тарусе, полно. Но вот что-то там Паустовского не устраивало, раз в Россию перебрался. Сам перебрался, не приказывали ему москали в Среднюю Россию переселиться, и не переманивали. Как так же добровольно перебрался в Москву и другой великий писатель Киевского происхождения – Михаил Афанасьевич Булгаков, между прочим, одноклассник Паустовского по Первой Киевской гимназии. Не для того перебрался, чтобы периодически угощать пивом с раками гражданку Шиловскую. «Нехорошую квартиру» он мог бы себе и в Киеве подыскать.

Так или иначе, но факт остается фактом, что два величайших писателя малороссийского происхождения ХХ века с мировым именем страну, получившую официальное название Украина, покинули, уехали в Россию, которую своим творчеством и прославили. Других таких не Украине в веке ХХ не было. Да и сейчас нет.

Как могло так произойти, что в одном и том же классе учились сразу аж два будущих великих писателя? Аура какая-то особенная была! И это не шутки. Сам Паустовский в своей краткой биографии указывал на превосходных преподавателей литературы, русской словесности и философии. Им спасибо и скажем за результативность. К примеру, у преподавателей Царскосельского лицея она была ниже. Кроме Пушкина никто литературными шедеврами не отметился. Разве что Кюхельбекер стишками баловался, да Модя Корф преинтереснейшие записки после себя оставил. Но уровень у двух последних все равно не тот.

Первенство Первой Киевской гимназии несомненно! И преподаватели подобрались что надо, и контингент учащихся. Вот только кто кого породил, аура превосходных преподавателей и талантливых учеников, или они ее? Или эта самая аура не только Первую Киевскую гимназию охватывала, а и весь славный город Киев? Похоже, что так!

И не исчезновение ли этой самой особой дореволюционной Киевской ауры сподвигло героя нашего повествования и его одноклассника покинуть родные места и отправиться в Россию? Похоже (а для меня однозначно), так и было. Русский, я еще раз подчеркну, именно русский город Киев, переживший в годы Гражданской войны два десятка случаев смены власти и, в конечном счете, оставшийся за большевиками, в 20-е годы подвергся тотальной украинизации, уничтожившей на корню все культурные достижения царизма, создавшего в Киеве сильную прослойку русской интеллигенции, породившую многих выдающихся представителей во многих гуманитарных и технических дисциплинах!

Паустовский был представителем именно Русской культуры, ему нужна была именно Русская культурная среда для самореализации. Как и Булгакову. Насаждаемое украинство, отметающее все русское, оказалось неконкурентоспособным, ни тогда, ни в настоящее время. Оно смогло достичь только выдающихся результатов только в насаждении национального чванства, и все! Это, увы для свидомых, непреложный факт.

Выходцы из Малороссии внесли огромный вклад в развитие Русской культуры, по праву являясь соавторами ее величия, но самореализоваться и достичь величия собственного они смогли только в Русской или, если хотите, Общерусской, культурной среде. Той самой среде, которую безжалостно уничтожили в 20-х годах прошлого века и продолжают небезуспешно уничтожать в наши дни.

Константин Георгиевич малороссийское не отвергал. Он с любовью и уважением отзывался о народном языке, отмечая его поэтичность и выразительность. Но вот с полным непониманием, если не сказать с негодованием относился к насаждаемой повсюду галицкой версии украинского языка, по его мнению, тяжеловесной, полностью лишенной поэтических качеств, и захламленной иноязычными заимствованиями.

Читая его «Повести о жизни», носящие, как я уже сказал, созерцательно-описательный характер, сквозь мелкие детали можно хорошо понять его отношение к происходящему, в частности к национальным режимам Скоропадского и Петлюры. При Скоропадском Паустовскому было весьма комфортно. Новоиспеченный гетман украинизацией не занимался, а если и занимался, то чисто формально, за что и был, в конечном счете, низложен. В Киев стеклось множество представителей Московской и Питерской интеллигенции, существенно увеличив население города. Украина существовала где-то там, за кольцом осаждавших город петлюровцев. Паустовский описал сценку в ресторанчике, где один подвыпивший господин попросил Вертинского исполнить «Боже царя храни». Что произошло дальше, мы хорошо знаем по 2-й части «Неуловимых», где Кеосаян исполнить гимн вместо Вертинского поручил Касторскому Бубе. То есть, в Киев слетелись все разномастные несогласные с большевистским режимом, а сам город и при новоиспеченном гетмане был русским и сохранял особую ауру, уничтожение которой взявшие город петлюровцы начали с уничтожения вывесок на русском языке. Вообще период Петлюровского господства иначе как трагикомедией назвать нельзя. Паустовский красочно описал, как новая «народная украинская власть» удумала ежемесячно проводить отчеты перед населением о проделанной работе, где на сцену по очереди выходили министры и отчитывались, а в перерыве между отчетами подавался гопак или что-то в этом роде. Население Киева ходило на эти отчеты как на некое шоу. Это, в итоге, дошло до петлюровского министра финансов, или как он там именовался, который увидев в зале исключительно русскоязычную публику (как и подавляющую часть населения Киева), тут же сбросил интеллигентную маску и перешел на выражения Дядьки Щуролова. Но, как говорится, все это было бы так смешно, если бы не было так грустно.

Малороссия потеряла множество своих выдающихся сыновей, перебравшихся в Россию.

Дефицит великих имен в незалежной ощущается достаточно остро. Это создает для апологетов тотальной украинизации известный дискомфорт, который требуется срочно преодолеть, дабы он, передавшись широким массам населения, не заставил бы их начать думать, в чем истинная причина создавшегося дефицита. Начинают выдумывать, украинизировать давно ушедших из жизни русских классиков. Вот уже появился Мыкола Гоголь, видимо, скоро объявится и Кость Паустовский. Не дай, как говорится, бог.

_________________
Я Родину свою люблю, а государство ненавижу!

А. Розенбаум