obshalka

11.08.2008
Цена победы

Ничего не устаревает с такой скоростью, как фронтовые сводки и политические выступления. Это и понятно. Война — это управляемая катастрофа, причём её управляемость не стоит переоценивать. Противники обрушиваются друг на друга — и это очень точное слово, хорошо описывающее реальность.

Тем не менее, из-под обломков уже кое-что видно. Грузинская сторона, судя по всему, потерпела поражение. Его пока ещё нельзя назвать сокрушительным — у Грузии на руках всё ещё остаются сильнейшие козыри. Пока что можно констатировать, что блицкриг не состоялся, и теперь вопрос уже идёт о территории самой Грузии.

То же самое наблюдается на фронте международно-политическом. Россия довольно успешно отбивает информационные атаки, которые, кстати, вяловаты. Причин вяловатости много — начиная с очевидного провала грузинской авантюры и кончая тем обстоятельством, что никому не хочется серьёзных неприятностей с известным нефтепроводом, идущим как раз по той самой местности. Возможно, есть ещё какие-то факторы и соображения, нам вполне неизвестные.

Ну и не будем говорить о том, в чём мы не особенно разбираемся. Поговорим о том, в чём мы разбираться обязаны — не как военные эксперты или знатоки дипломатической кухни, каковыми мы не является, а как граждане и патриоты. Надеюсь, мы все таковы, не правда ли, дорогие читатели?

Есть такая берущая за душу песню — «Нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим». Автор этой песни — кстати, грузин — в дальнейшем всё-таки назвал цену себе и своему творчеству. Он перестал стесняться своей русофобии, радовался расстрелу Белого Дома и убийствам его защитников, приятельствовал с Чубайсом, восхищался Шамилем Басаевым — и обосновался на ПМЖ, конечно же, в Германии, а не где-нибудь ещё. По поводу песни он высказывался в том духе, что его «типа заставили» её написать.

Но даже если бы всего этого не было — стоит задуматься о цене любой победы.

Победа всегда чем-то оплачена. Причём, в отличие от любого другого товара, цена победы выплачивается как до неё, так и после. И довольно часто именно вторая часть выплат оказывается неподъёмной. Советский Союз рухнул в значительной мере из-за того, что не смог оплатить некоторые счета времён Великой Отечественной — например, долги русскому народу, который эту самую войну выиграл. СССР предпочёл объявить дефолт по этим долгам — каковой и имел место быть в 1991 году. Разумеется, дефолт был объявлен не только по этой причине — но и она сыграла свою роль…

Так что имеет смысл задуматься над тем, к чему обязывает Россию победа над Грузией. Да, именно так — обязывает. Какова может быть цена этой победы.

Начнём, разумеется, с той доли, которая уже выплачена.

Сейчас ясно, что к военным действиям на этом направлении готовились, причём заранее, задолго до того, как они начались. Имел место некий план действий, который и был успешно реализован. Возможно — и даже вероятно — что агрессия Саакашвили в него входила. Впервые за многие годы Россия не выглядела раззявистой дурой, удивляющейся тому, что зима пришла, и совершенно не готовой к первому снегопаду.

Это, конечно, неожиданно. Так, блистательный провал (иначе не скажешь) многих прогнозов — например, гневного и, я уверен, вполне искреннего текста Станислава Белковского — был, честно говоря, достаточно неожиданным. Все ожидали примерно того, о чём писал Стас, и далеко не только он один: быстрого и позорного слива России. Который, заметим, непременно воспоследовал бы не только в случае моральной капитуляции РФ, но и в случае её банальной технической неготовности к событию. Теперь ясно: готовность была, все всё знали.

С другой стороны, крайне странными выглядят действия Саакашвили. Президент Грузии — кто угодно, но только не дурак. Если он ввёл войска на территорию, которую его страна пятнадцать лет кряду старалась не трогать, значит, у него на это были причины. О которых, пожалуй, стоит поговорить.

Причин могло быть всего две.

Во-первых, серьёзные гарантии со стороны Вашингтонского Обкома на тему того, что его действия получат немедленную поддержку Единственной Гипердержавы. Но таких гарантий Обком не даёт никому, а если и даёт, то верить ему не следует. Можно, конечно, предположить, что то была специально запущенная мулька, нужная сторонникам Маккейна — который на данной ситуации может сгрести дополнительные очки. Во всяком случае, исключать это нельзя.

И, во-вторых, серьёзные гарантии невмешательства — или крайне неудачного, половинчатого, жалкого вмешательства — России. Такие гарантии могла дать только Россия — прямо или косвенно. Если так, то устроить такую ловушку можно только один раз. Больше в российское раздолбайство никто не поверит.

Тут как раз и начинается разговор о цене.

По сути, Россия до сего момента — даже по результатам чеченской компании — не выглядела как серьёзное государство. То есть как страна, способная решать проблемы определённого уровня сложности.

Это очень интересный вопрос, на котором следует остановиться. Имидж слабого государства имеет не только минусы, но и плюсы.

Например. Поза слабости — особенно внешнеполитической — чрезвычайно выгодна для объяснения собственному народу некоторых своих неблаговидных действий. Почему, например, богатства государства хранятся в западных странах? «Вы же понимаете» — делает фигуру власть — «нас к тому принудили». «Мы не можем этого сказать прямо, но мы зависимы». То же самое — когда возникает вопрос о том, почему в стране вводятся какие-нибудь отвратительные нормы и обычаи, например, «мультикультурализм бессмысленный и беспощадный». «Того от нас требует цивилизованный мир, мы вынуждены подчиняться» — даёт понять местная администрация.

С другой стороны, та же администрация охотно делает вид, что посажена в свои кресла превосходящей её силой. «Выбирайте нас или не выбирайте, всё решено в Вашингтоне». Это, кстати, может быть и правдой — государство может решать вопросы преемства власти в Вашингтоне, почему нет. Способ не хуже прочих. Но вот то, что этот способ безальтернативен — это уже требует фигуры слабости.

То же касается и внешней политики. Она может быть довольно-таки безответственной, пока государство считается слабым и подаёт себя как слабое. Что тактически выгодно, так как снимает множество вопросов. «Мы сателлиты, что с нас взять».

В последние годы Россия делала вид, что она избавилась от позы слабости. На самом деле её политика состояла в том, чтобы продолжать пользоваться преимуществами этой позы, при этом публично её отрицая. «Возрождение величия державы» сопровождалось реальными отступлениями, капитуляциями и позорнейшей сдачей всех и всяческих позиций кому угодно, любой сколько-нибудь значимой силе – да так, что это начинало выглядеть как особо циничное издевательство.

Надо сказать, что именно это вызывало максимальное раздражение у той части российского общества, которая, может быть, хотела бы поддерживать власть, но была вынуждена их презирать. Вынуждена, да. А как ещё обозначить чувство, охватывающее русского патриота, знакомящегося, например, с материалами судебного процесса над русскими офицерами, выдаваемых на расправу чеченцам, — причём власти делают вид, что они они не могут и не хотят противостоять «воле чеченского народа»? Или, скажем, наблюдая непобедимость грузинских мафиози, которые, несмотря на все декларируемые меры борьбы с их криминальным и полукриминальным бизнесом, чувствуют себя в России более чем вольготно? И так далее — примеры можно множить.

Теперь, однако, ситуация стала требовать однозначности. Россия заявила о своей силе. Эта заявка будет принята как вовне, так и внутри страны. Всем станет окончательно ясно, что если российские власти, скажем, не уничтожают грузинский игровой бизнес, так это не потому, что они этого не могут – а потому, что не хотят. И если они судят Аракчеева – так это не потому, что чеченское давление так сильно, а потому, что они хотят засудить Аракчеева, хотят сами. И так, опять же, по всем пунктам.

Разумеется, победив Грузию (будем надеяться, что это случится), можно и дальше «жить как прежде» - то есть не брать на себя обязанностей серьёзного и сильного государства. Но в таком случае цена победы не будет выплачена.

И проценты могут набежать очень серьёзные.

_________________
Я Родину свою люблю, а государство ненавижу!

А. Розенбаум