obshalka

Стрекозы на снегу

Валентин ИНГУЛЬСКИЙ

Ты всё пела? Это дело:
Так пойди же, попляши!
Иван Крылов «СТРЕКОЗА И МУРАВЕЙ»

Латвийскому экономисту Дмитрию Смирнову всего лишь за два дня удалось стать мировой знаменитостью. Правда, эти дни ему пришлось провести в тюрьме – преподаватель Вентспилской высшей школы (Латвия) за свои высказывания был арестован и провел в заключении 48 часов.

Поводом для ареста Смирнова в ноябре прошлого года стало его высказывание в ходе дискуссии экспертов на страницах местной газеты Ventas Balss, посвященной перспективам латвийской экономики и ее банковской системы. В частности, говоря об экономической ситуации в Латвии, он посоветовал "не хранить деньги в банках и не хранить деньги в латах, поскольку это опасно". Через несколько дней после выхода в свет номера с этим высказыванием Дмитрий Смирнов был задержан по обвинению в распространении "ложной информации" о состоянии финансовой системы государства и два дня провел в изоляторе.

Арест экономиста был основан на том, что в Латвии едва ли не любое высказывание о проблемах в финансовой сфере страны может быть классифицировано как «распространение слухов, направленных на подрыв финансовой системы государства». Еще в декабре 2007 года Сейм Латвии принял поправку, предусматривающую уголовную ответственность за «сознательное распространение неверных сведений о состоянии финансовой системы Латвии», а максимальное наказание по данной статье может составить до 6 лет заключения с конфискацией имущества.

Решение законодателей было вызвано с тем, что в странах Балтии первые признаки кризиса проявились намного раньше, чем даже в Украине. Поэтому еще в феврале 2007 года слухи о грядущем обесценивании национальной валюты Латвии переросли в настоящую панику и ажиотажный обмен населением латов на евро, что и подстегнуло соответствующую законотворческую деятельность властей.

Имидж – наше всё!

Впрочем, как средство борьбы с кризисом, подобные меры выглядят бессмысленно, т.к. «охота на пессимистов» приводит, как правило, лишь к противоположным результатам. Вот и арест Дмитрия Смирнова стал поводом для огромного количества публикаций, посвященных проблемам в латвийской экономике – материал на эту тему опубликовал даже The Wall Street Journal.

Совсем недавно в подобной ситуации оказалась и Литва. Международный женский день ознаменовался в этой стране слухами о грядущей девальвации лита и панической скупкой иностранной валюты населением. Обозреватели связывают валютную панику в Литве с фразой, которую опрометчиво обронил в своем выступлении председатель парламентского комитета по бюджету и финансам литовского парламента Кястутис Главяцкас. Он высказался о возможности обмена литов на евро при грядущем переходе на европейскую валюту по более низкому курсу, чем сейчас. Как водится в таких случаях, после начала валютной паники в стране все ведущие политики выступили с заявлениями об отсутствии реальных оснований для девальвации лита, а Департамент госбезопасности приступил к поиску виновных в распространении информации о мнимой девальвации (в Литве также существует статья «за распространение заведомо ложной информации», которая предполагает значительный штраф – эквивалент 37 тысяч гривен).

Но сход финансовой лавины – в смысле обвальная девальвация национальных валют в странах Балтии – сегодня лишь вопрос времени. И связано это не с происками врагов балтийских демократий, а с ложным путем экономического развития, которым следуют эти страны вот уж два десятилетия.

Впрочем, прибалты не одиноки в борьбе за имидж – подобно своим балтийским соседям, правительство Польши также отрицать серьезность экономических проблем в своей стране. К примеру, на недавнем экономическом саммите лидеров европейских стран в Брюсселе, премьер-министр Польши Яцик Ростовски заявил, что "в сложившейся ситуации необходимо отличать страны с финансовыми проблемами от государств, у которых их нет», намекая на то, что дела в экономике Польши лучше, чем у многих ее соседей (The Wall Street Journal).

В то же время некоторые эксперты считают, что польский премьер здесь явно лукавит, и валютный кризис в Прибалтике станет лишь небольшим эпизодом грандиозной экономической драмы – финансовой катастрофы всей Восточной Европы, которая уже фактически разворачивается полным ходом на фоне экономических катаклизмов в остальной части ЕС. Пострадают не только государства, где этот процесс уже явно проявился (Венгрия, Сербия, Румыния) и не только вчерашние «молодые балтийские демократии» – Латвия, Литва и Эстония. Национальный дефолт ждет даже относительно благополучные на первый взгляд страны – Польшу, Болгарию и, возможно, даже Чехию. Более того, некоторые евроскептики утверждают, что многочисленные акции протеста в Венгрии, демонстрации на улицах Греции, а также полномасштабный уличный погром в столицах Латвии и Литвы в январе этого года – все это не просто цепь случайностей, а некая проекция ближайшего будущего для многих стран Европы и особенно восточной ее части.

Итак, попробуем разобраться, с чем сегодня имеет дело экономика стран Евросоюза.

Идеальный шторм?

Сегодняшняя экономическая ситуация в Европе характеризуется экспертами как крайне сложная. Глобальный финансовый кризис, который в прошлом году перешел в открытую фазу, сейчас уже перерос в полномасштабную мировую рецессию, и Евросоюз стал одним из главных пострадавших. По крайней мере, на такой вывод наталкивают данные Статистического управления ЕС, согласно которым ВВП в 16 странах зоны евро падал уже на протяжении 9 месяцев прошлого года. Во втором и третьем кварталах 2008 года этот важнейший экономический показатель ежеквартально уменьшался на 0,2%, а в последнем квартале прошлого года установил своеобразный антирекорд, снизившись на 1,5% относительно предыдущего периода, что стало максимальным падением с начала отслеживания этих данных в 1995 году (по инф. агентства Bloomberg).

Суммарно по результатам 2008 года ВВП стран зоны евро снизился на 1,2% и падение экономики уже видно невооруженным глазом. Стремительно снижается объем розничных продаж, многие производители сокращают производство и рабочие места, высокими темпами растет безработица.

Но, судя по всему, это только начало. Мало того, что даже официальные прогнозы Еврокомиссии не дают повода для оптимизма, так они еще и ухудшаются едва ли не каждый месяц. Еще в ноябре прошлого года Еврокомиссия «оптимистично» прогнозировала рост ВВП еврозоны на 0,1% в 2009 году, но согласно декабрьским прогнозам уже ожидалось падение этого показателя на 0,5%. А в январе 2009 года экономисты из Брюсселя снова изменили свой прогноз и предсказывают в этом году наибольший спад ВВП за последние 10 лет – по их мнению в текущем году внутренний продукт еврозоны сократится на 1,9%.

Эти цифры однозначно ставят сегодняшний диагноз для еврозоны – рецессия. А значит, в ближайшее время экономика продолжит свой спад, во многих странах ЕС продолжится падение ВВП, вырастет дефицит бюджета, стремительно возрастет безработица.

Впрочем, прогнозируемое снижение ВВП в странах Европы кажется не такой уж большой катастрофой, особенно на фоне нынешних украинских экономических проблем. И с рецессией мощная экономика ЕС непременно бы справилась. Но внимательное изучение состояния дел в экономиках стран Восточной Европы показывает картину в совершенно ином свете и наталкивает на тревожные мысли о дальнейшей судьбе всего Евросоюза. Иначе как «катастрофическим» состояние дел в экономике стран Восточной Европы назвать нельзя.

Танец стрекоз

Мировая финансовая зима, как водится в таких случаях, застала врасплох стайку беззаботных стрекоз – восточноевропейские страны, воспринявшие денежный дождь западных инвестиций как должное. Весь феноменальный экономический рост последних лет в Восточной Европе основывался исключительно на мощной финансовой подпитке, в первую очередь – со стран Западной Европы. Как только внешний денежный поток иссяк, стремительный рост в этих странах сменился не менее уверенным падением.

Глобальный финансовый кризис и вызванный им отток капиталов привел к рекордной девальвации национальных валют Польши, Венгрии, Румынии, Чехии и некоторых других стран. Например, по состоянию на начало апреля 2009 года от своих прошлогодних пиковых значений относительно доллара США, польский злотый упал на 76%, венгерский форинт на 63%, чешская крона на 46% а румынский лей на 45% (по данным www.oanda.com). Немалый вклад в сегодняшнее падение валют этих стран внесла их прошлогодняя «ревальвация» к американской валюте – большинство восточноевропейских стран подобно Украине привлекали «горячие» деньги со всего мира не только путем повышения доходности займов в нацвалюте, но и ростом курса местных валют относительно американского доллара. В итоге, практически везде в Восточной Европе мы наблюдаем одинаковую картину – крупные инвесторы ушли со своими деньгами, курс национальных валют обвалился, а на рынке остались лишь валютные спекулянты, зарабатывающие на агонии национальных финансовых систем.

Вместе с тем, существует и другая группа восточноевропейских стран, валюты которых не так значительно девальвировали по отношению к доллару благодаря своей жесткой привязке к евро. Среди них – Латвия, Литва, Эстония и Болгария. К сожалению, в условиях кризиса относительная стабильность денежных единиц в этих странах не является признаком экономического здоровья, а скорее наоборот. Сравнение темпов падения ВВП в странах Балтии с их европейскими соседями показывает, что реальная ситуация в Прибалтике на порядок сложнее, чем в странах с высоким уровнем девальвации нацвалюты – в Польше, Румынии или даже в Венгрии.

Если в прошлом году Польша столкнулась только с падением темпов роста ВВП (рост экономики снизился с 6,5% в 2007 году до 4,8% в 2008 году), а на 2009 год эксперты еще прогнозируют сохранение видимости роста ВВП в Польше на уровне до 2%, то Прибалтика уже пребывала в стадии сокращения ВВП. Например, экономика Латвии в третьем квартале 2008 года сократилась на 4,6% по сравнению с аналогичным периодом 2007 года, а тремя месяцами позднее падение ВВП составило уже 10,5% по сравнению с четвертым кварталом 2007 года. Как видим, темпы падения ВВП Латвии ускоряются, и в первом квартале 2009 г. эксперты прогнозируют падение ВВП Латвии уже на уровне 15%.

Аналогичная ситуация сложилась и в экономиках других «балтийских тигров» – ВВП Литвы в четвертом квартале прошлого года уменьшился на 2%, ВВП Эстонии – на 9,7%. Как ожидается, в 2009 году ВВП Литвы упадет на 4,9%, а экономика Эстонии (согласно прогнозу эстонского нацбанка) сократится на 2,1%. Впрочем, экономические эксперты дают несколько худшие прогнозы для Литвы и Эстонии – по мнению аналитиков Danske Bank в этом году экономика во всех трех странах Балтии может потерять от 6 до 10% (The International Herald Tribune).

Но наибольшую угрозу для стран Восточной Европы, а особенно для стран Балтии и Болгарии несет высокий дефицит платежного баланса. Ситуация, когда на фоне падающего ВВП денежный поток, направленный вовне из страны, превышает валютные поступления в экономику, делает практически неизбежным валютный кризис в финансовых системах этих стран. Особенно при жесткой привязке национальных валют к евро.

Впрочем, дефицит платежного баланса – это общая сегодняшняя болезнь большинства стран Восточной Европы, независимо от степени девальвации национальных валют. Предпосылки для этой «хвори» были заложены достаточно давно – в последние годы практически все новые члены Евросоюза жили в долг, потребляя зарубежных товаров и услуг больше, чем реально зарабатывали иностранной валюты на внешнем рынке. До последнего времени этот дисбаланс с лихвой компенсировался финансовыми инвестициями – поступлениями иностранного капитала в экономики стран Восточной Европы в виде прямых инвестиций, коммерческих кредитов, различных дотаций из бюджета ЕС и т.п. Таким образом, положительный баланс движения капиталов и кредитов с лихвой компенсировал дефицит текущего счета и общий платежный баланс был положительным, а восточные европейцы могли себе позволить не думать об улучшении внешнеторгового сальдо. Но фактически это была жизнь в долг – с наступлением финансового кризиса инвестиционный денежный поток резко развернулся, инвесторы стали выводить деньги с развивающихся рынков, и финансировать роскошную жизнь восточных членов ЕС вдруг стало нечем. Более того, даже на насущные потребности привлечь финансовые средства стало крайне сложно.

Теперь восточные члены Евросоюза находятся один на один с необходимостью обслуживания огромных внешних долгов, что является серьезным фактором для дальнейшего роста дефицита платежного баланса этих стран. Даже несмотря на то, что в связи с нынешним кризисом потребление импорта уменьшается и, как результат, улучшается сальдо текущего счета, обслуживание высокого внешнего долга все равно тянет экономики на дно.

Сверхвысокий уровень внешнего долга новых членов ЕС таит в себе еще одну опасность – он способен нанести смертельную рану всей экономике Евросоюза. Восточноевропейские страны получили от банков еврозоны кредиты на сумму около 1,3 трлн. долл. и, как отмечают многие эксперты, риск невозврата даже части этих займов ставит под угрозу гигантских финансовых потерь многие крупнейшие банки Европы, в частности Австрии, Италии, Франции и Германии.

Руководство стран «старой» Европы понимает эту опасность, но по многим признакам склоняется к тому, чтобы не оплачивать дальнейшими финансовыми вливаниями экономическую агонию восточноевропейцев и дать возможность экономикам постсоветских демократий тихо умереть.

Именно такой вывод напрашивается по результатам дискуссии в Евросоюзе, сопровождавшей принятие пакета мер по оживлению экономической конъюнктуры в ЕС. Главный итог этой дискуссии на сегодняшний день – это отказ от принятия новых масштабных мер по стимулированию экономики Евросоюза, а также отказ от форсированного приема в зону евро восточноевропейских стран.

Несмотря на то, что на недавнем саммите ЕС было одобрено увеличение чрезвычайного стабилизационного фонда ЕС с нынешних 12 млрд. евро до 50 млрд. евро (средства из этого фонда могут быть выделены только членам Европейского союза, которые не входят в зону действия единой европейской валюты), все понимают, что это лишь своеобразный «откупной», попытка уменьшить для западной экономики разрушительные факторы краха на востоке ЕС. Реальное же отношение стран «старой» Европы к проблемам в Европе «новой» наиболее лаконично и откровенно выразил министр финансов Германии Пеер Штайнбрюк. Его фраза о том, что, «исходя из существующей практики, страны внутри европейской зоны не должны помогать друг другу», сказанная на пресс-конференции 16 февраля, широко цитировалась в мировых СМИ (www.regnum.ru/news/1126376.html).

Несмотря на последовавшую оговорку немецкого министра о возможном возникновении серьезной ситуации, когда «все страны еврозоны должны будут придти на помощь друг другу», обозреватели все же истолковали его заявление как знак того, что сегодня в антикризисной борьбе «каждый за себя». Сейчас основные доноры Евросоюза – Германия и Франция заняты решением своих внутренних экономических проблем, принимая соответствующие программы для стимулирования национальных экономик, поэтому никто не будет оплачивать «продолжение банкета» для восточноевропейских стран.

Итак, государства на востоке ЕС фактически остались один на один со своими проблемами и надеются лишь на помощь международных организаций, в частности Международного валютного фонда (МВФ) и Мирового банка (МБ). Чем заканчивается помощь МВФ и МБ для терпящих бедствие экономик, мы знаем на примере стран Юго-восточной Азии и Латинской Америки, в которых с 1997 по 2001 годы прошла череда дефолтов. Контуры грядущей финансовой катастрофы Восточной Европы проступают все отчетливее...

Но прежде чем мы продолжим анализ и разберемся, чем грозит этим странам отказ «старших братьев» по Евросоюзу проводить дальнейшие финансовые вливания в их экономики и финансировать сверхвысокий уровень их внешнего долга, необходимо выяснить важный момент. А именно – как восточноевропейцы оказались в долговой яме, какие ошибки были допущены, и что является реальной причиной сегодняшних экономических неурядиц в Восточной Европе.

Для дурака не нужен нож – ему покажешь медный грош…

Экономическая драма, которая разворачивается сегодня во многих странах на востоке Европы (в том числе и в Украине) – плод ультра-либеральной политики в экономической сфере, которая в той или иной степени воплощалась вот уже двадцать лет. После краха советского блока в большинстве стран Восточной Европы победили либералы-западники, на словах требующие «создания равных экономических условий для всех» (т.е. либерализации внешней торговли и условий для иностранного бизнеса), но при этом фактически действуя в интересах Запада. Ведь было совершенно очевидно, что в результате либерализации внутреннего рынка постсоветских стран более мощная западная экономика поглотит все местные производства и бизнес, нейтрализовав сильных конкурентов и уничтожив слабых.

Еще одним немаловажным умолчанием в позиции постсоветских западников было также то, что государство в таком случае перестает самостоятельно определять приоритеты своего развития, превращаясь в периферию чужой экономической системы и теряя многие хозяйственные секторы. А это уже чревато фактической потерей экономической независимости страны.

Но двадцать лет назад об этом мало кто задумывался – восточноевропейцы радостно бросились в объятия Запада сквозь пучину «шоковой терапии», безработицы и массовых скитаний по Западной Европе в поисках заработка. Фактически они расстались с экономической независимостью в угоду политическим мифам – набившие оскомину провинциальные вариаций на тему «имперской Москвы», которая «высасывает соки» из несчастных европейцев, повторялись в разных вариантах во всех странах западнее Брянска – от Киева до Праги. Что ж, что такое по-настоящему «высасывать соки» из «маленьких европейцев», рядовые жители на востоке ЕС узнают уже совсем скоро и на собственном опыте – кредитная удавка затягивается все туже, а зарабатывать деньги становится все сложнее…

В экономическом смысле различные вариации лозунга «геть від Москви», что рефреном повторялся в «молодых демократиях», означали лишь разрыв системы кооперации и производственных цепочек, потерю рынков сбыта, а как следствие – утрату промышленности, деградацию науки, системы научно-технических разработок и кадрового потенциала.

А терять было что. Восточноевропейские члены Совета экономической взаимопомощи (СЭВ) имели развитый промышленный сектор, в некоторых сегментах выглядящий даже более выигрышно, чем советский (например, обувная, мебельная, текстильная промышленность, производство многих других видов товаров массового спроса). В свою очередь советские республики Прибалтики находились на привилегированном положении в СССР, имея, пожалуй, самый прогрессивный, модернизированный и современный на тот момент производственный сектор в Союзе (сегменты легкой промышленности, радиоэлектроники, приборостроения и многие другие). Сильной стороной всех социалистических стран Европы было также и сельское хозяйство.

Но, к сожалению, от всего этого мало что осталось. Пока восточноевропейцы пребывали в эйфории политических заблуждений о «демократическом и справедливом» Западе и скором возвращении в «европейскую семью», их народные предприятия были приватизированы, а многие и вовсе уничтожены. Новым хозяевам была ни к чему лишняя конкуренция…

Деградация и разрушение производственного потенциала своей страны большинством населения воспринималось как «реструктуризация экономики для обеспечения ее эффективности» и как «отсечение неэффективных секторов».

Процесс деиндустриализации ускоренными темпами продолжился в период подготовки ко вступлению в ЕС. Новые западные хозяева выкупали производства и зачастую просто закрывали их. В дальнейшем, как правило, они были перепрофилированы – на месте заводских корпусов появились супермаркеты, офисные центры или просто пустыри.

Восточные европейцы окончательно уничтожили мощный производственный сектор своей страны ради прихода «доброго дяди» с Запада, который, по их мнению, должен был дать всем работу, а главное – европейскую зарплату. На первых порах все так и получилось – пройдя сквозь тяготы и лишения периода после развала советского блока, страны Восточной Европы стали членами Евросоюза.

Наступление «светлого колбасного завтра», о котором так мечтали поколения диссидентов, обеспечил полноводный поток западных денег, влившийся в страны постсоветской Европы. Западный капитал выполнил две основные задачи. С одной стороны, производственный потенциал бывших членов СЭВ был окончательно переформатирован под нужды их новых хозяев. С другой стороны, благодаря притоку инвестиций, уровень жизни в странах восточной Европы действительно вырос и стал приближаться к западному. Но рост этот был ущербным, т.к. Западу конкуренты были не нужны и переформатирование экономики Восточной Европы заключалось в максимальном уменьшении производственного сектора и увеличении доли услуг в национальном продукте постсоветских стран.

Фактически, благодаря иностранным финансовым вливаниям, жители стран на востоке ЕС таки почувствовали себя настоящими европейцами, но это было понарошку, на одолженные деньги. Не по средствам жили все – коммерческий сектор бурно развивался на западных кредитах и инвестициях, объем которых явно превышал реальные потребности, а главное – реальную отдачу. Жители постсоветских стран тоже бросились в омут потребительского кредитования, покупая в кредит новые автомобили, подорожавшее жилье и прочие блага западного потребительского рая.

Рост доходов государственного бюджета также обеспечивался во многом за счет увеличения сектора услуг, а вот реальный сектор экономики при этом сокращался.

Изменение доли различных секторов
в структуре ВВП Польши с 1996 по 2008 годы

По данным: CIA World Factbook

Процесс деградации экономики наглядно виден на примере изменения доли основных секторов в структуре ВВП Польши. Например, если к 1990 году доля сельскохозяйственного производства в польской экономике составляла около 15%, то сейчас вклад сельхоз производства в ВВП снизился до 4%. Аналогично ситуация обстоит и с индустриальным сектором – его доля в национальном продукте Польши снизилась с 40% в 1996 году до 31% в 2008 году (здесь и далее – структура ВВП приводится по данным CIA World Factbook). Деградацию производственного потенциала за последние годы наглядно демонстрирует диаграмма изменения структуры ВВП Польши с 1996 по 2008 годы. Как видим, суммарный вклад индустриального и сельскохозяйственного секторов в последние годы планомерно снижался в пользу сектора услуг, который с 54% в 1996 году вырос до 65% в 2008.

Впрочем, скептики могут возразить, что рост доли сектора услуг и одновременное снижение доли производственных секторов в ВВП является общемировой тенденцией и прогрессивным процессом, который свидетельствует об успешном продвижении Польши по столбовой дороге прогресса и скором утверждении этой страны среди наиболее экономически развитых государств мира. Действительно, в мировом масштабе вклад сектора услуг в ВВП составил 64% против 32% промышленности и 4% сельского хозяйства (по результатам 2008 года). Но в то же время, в экономике Китая производственный сектор доминирует над сектором услуг, составляя около 60% ВВП (11% сельхоз производство и 49% промышленность). А в ультрапотребительской экономике США ситуация диаметрально противоположная – индустриальный сегмент вместе с сельским хозяйством едва превышают 20% в структуре ВВП, тогда как доминирует сфера услуг – 79%.

Этот пример весьма показателен и является ответом сомневающимся – если экономические проблемы в США уже очевидны, а о финансовом здоровье Польши еще можно дискутировать, то Китай является как раз островом стабильности в бушующем море мирового кризиса. И немаловажный фактор такого положения дел – именно развитый реальный сектор экономики Китая.

Впрочем, в современном мире все давно поставлено с ног на голову – жить в долг стало престижно, а упорно работать уже моветон. Например, Соединенные Штаты по паритету покупательной способности потребляют около 40% всего мирового ВВП, производя при этом около 27% мирового продукта. По мнению известного российского экономиста Михаила Хазина, эта разница еще выше (40% потребления и 20% производства в США) и обеспечивается она как раз наращиванием долгов американской экономики и эмиссией денег (попросту говоря – все тем же наращиванием долгов). Справедливости ради необходимо отметить, что судя по состоянию дел в американской экономике, эта ситуация уже заканчивается.

Но, в любом случае очевидно, что «молодые восточноевропейские демократии» – далеко не США по своему международному весу и по размеру экономики, а поэтому не могут серьезно рассчитывать на жизнь в долг продолжительный период. Запад несколько веков строил систему экономического роста за счет колоний, она работает и сейчас. Правда, в наше время поток ресурсов из периферии в метрополию называется «инвестициями в самую крупную экономику мира». Но простой житейский опыт подсказывает – «на чужой каравай рта не разевай». Было по меньшей мере глупо рассчитывать, что полмира будет кормить восточных европейцев только потому, что их приняли в «дружную демократическую семью», и теперь они могут уничтожить реальный сектор своей экономики как символ «советской оккупации».

…и делай с ним что хош…

Ближайшее время покажет, как ошибались те, кто воспринял денежный дождь западных инвестиций над постсоветскими странами как признак того, что Запад на равных принял восточноевропейцев в свою семью. Как мы вскоре убедимся, что это далеко не так – валютная петля уже туго затянулась на экономиках восточноевропейских стран и им придется не просто расстаться со своим национальным достоянием в пользу Запада, но и многие годы работать на возврат сегодняшних долгов.

Масштаб грядущих финансовых потрясений и иллюзорность экономических достижений в восточной Европе мы также можем оценить на примере Польши, сопоставив темпы роста ВВП с темпами роста внешней задолженности.

Темпы роста ВВП и внешнего долга Польши
с 1996 по 2008 годы
По данным: Deutsche Bank Research, National Bank of Poland

Как видно из графика, внешний долг Польши в период с 1996 по 2008 годы рос намного быстрее, чем внутренний продукт этой страны. Если номинальный ВВП за этот период вырос в 3,3 раза, то внешний долг вырос почти в 6 раз. Наглядно оценить темпы роста внешнего долга относительно ВВП позволяет отношение внешнего долга Польши к ее ВВП – этот показатель также увеличился с 30,3% до 53,5% (зеленые столбцы, правая шкала на графике).

Опережающие темпы роста внешнего долга по сравнению с ВВП говорят о том, что заемные средства вкладываются не в проекты развития реального сектора экономики или его модернизации, а просто тратятся на потребление импорта. Вместе с постоянно растущей долей услуг в ВВП, это свидетельствует о потребительской, ущербной внутренней структуре экономики Польши, сформированной за последнее десятилетие.

Фактически основным источником роста ВВП является не увеличение масштабов и эффективности реального сектора экономики, а вливание в финансовую систему все новых и новых западных инвестиций. Импортные товары, купленные на заемные деньги, оборачиваясь в экономике создают добавленную стоимость в секторах оптовой и розничной торговли, транспорта, обслуживания и т.п., что повышает ВВП в сегменте услуг. Но это лишь иллюзия роста экономики – если иностранные инвестиции идут не на развитие производственного сектора, а тратятся на импортный ширпотреб, то без постоянного притока валютных поступлений рост ВВП будет невозможен. Словно наркоман, финансовая система страны требует все новых и новых внешних денежных инъекций. Более того, чтобы продлить пребывание страны в комфортной иллюзии экономического роста, объем иностранных инвестиций должен все время увеличиваться, что мы и наблюдаем на графике в виде резкого увеличения внешнего долга Польши за последние годы.

В то же время, в случае остановки внешнего финансирования экономики, самое резкое снижение начинается как раз в непроизводственных секторах, где происходило перераспределение инвестированных денег. Это влечет за собой общий спад в экономике страны, начинается своеобразная цепная реакция – падение в одних сегментах вызывает спад в других. В результате небольшое снижение ВВП перерастает в стремительный обвал, а степень падения экономики зачастую превышает уровень виртуального роста, достигнутый благодаря долговой накачке.

Последствия резкого падения экономики известны на опыте многих стран, пострадавших от финансово-экономических катаклизмов в прошлые годы. Финансовый обвал приводит к остановке предприятий и снижению зарплат, вызывает рост безработицы и резкое сокращение доходов госбюджета, а это в свою очередь влечет за собой невыплату пенсий и зарплат в госсекторе, приводя к повальному обнищанию населения. Не имея достаточно денег, потребители резко уменьшают покупки, что приводит к дальнейшему снижению внутреннего продукта, а экономика страны окончательно попадает в «отрицательную спираль», когда ухудшение в одном месте влечет за собой падение в других сегментах.

Но главное в данном случае – нарастающий обвал приводит к тому, что все национальные активы дешевеют во много раз. Находясь под долговым прессом, все субъекты экономики страны-банкрота вынуждены распродавать свои активы за «смешные» деньги – т.е. небольшую часть от их реальной стоимости. На этом этапе финансовой драмы все ценное в стране-жертве за копеечную стоимость переходит в руки финансовых воротил.

Именно такой сценарий развития событий сегодня является наиболее вероятным в большинстве стран Восточной Европы. Череда дефолтов в этих странах приведет к тому, что земля, недвижимость, остатки промышленности и все ценные активы за копейки окажутся в чужих руках. А большинство трудоспособного населения этих стран превратится в своеобразную касту европейских париев, вынужденных под гнетом персональных долгов работать за гроши или скитаться по континенту в поисках хоть какого-то заработка.

Об этом говорит и уже знакомый нам Дмитрий Смирнов. Латвийский экономист по прежнему находится на подписке о невыезде, но продолжает давать интервью прессе. С ухудшением ситуации в стране прогнозы Дмитрия становятся все мрачнее. В одном из своих нашумевших мартовских интервью он прямо говорит о банкротстве Латвии, которое должно случиться в ближайшее время: «Чтобы Латвия, хозяйствуя в прежнем стиле, могла просто выжить, необходимо 7-10 млрд. долл. каждый год. Все это кончится дефолтом. Банкротством. Это будет ужасная ситуация, хуже, чем была в девяностые годы».

Пессимистичен Дмитрий и по поводу перспектив на рынке труда в Латвии: «Осенью уровень безработицы в Латвии достигнет 50%. Половина жителей Латвии рассматривает возможность уехать за границу, чтобы работать слугами» (www.ves.lv/article/72451).

Впрочем, как оказалось, восточноевропейцы уже давно являются слугами Запада, живя на своей земле, но выполняя чужую волю. Просто хозяева до последнего времени так хорошо кормили своих слуг, что они ничего не замечали…

Прогнозы евроскептиков оправдываются?

В общеевропейском контексте массовые дефолты финансовых систем восточноевропейских стран станут детонатором вначале экономического, а затем, возможно, и политического распада Евросоюза. Уже сейчас, под натиском лишь первых ощутимых толчков экономического кризиса, стала заметна тенденция на экономическую автономизацию в ЕС – ведущие страны Европы думают прежде всего об антикризисных мерах по защите национальных экономик. В перспективе, с разворачиванием кризиса эта ситуация только усугубится, а череда дефолтов в восточной Европе резко усилит центробежные настроения в европейских элитах.

Наглядным примером этой тенденции может служить скандал, разгоревшийся в ЕС в связи с обещанием французского президента Николя Саркози помочь автопрому страны, но при условии сохранения рабочих мест во Франции. В итоге, на экстренном саммите ЕС в Брюсселе появилось заявление о стремлении избегать протекционизма и приверженности принципам единого рынка, а председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу заявил о наличии среди членов Евросоюза согласия «о необходимости избегать односторонних протекционистских мер» (BBC). Но, судя по всему, представители «старой» Европы остались при своем мнении.

Дело в том, что сегодня для стран – доноров ЕС массированная помощь Восточной Европе является невыгодной, хотя это звучит цинично. Ведь даже в случае больших убытков банков Австрии, Бельгии, Германии, Италии и Франции в результате дефолтов в странах на востоке ЕС (о чем говорилось выше), правительствам этих стран проще оказать помощь непосредственно финансовым учреждениям, чем тратить деньги на оттягивание закономерного экономического краха в Восточной Европе.

Макроэкономическим следствием массовых убытков банков станет, вероятно, эффект «дефицита денег», что приведет к «удорожанию» европейской валюты, аналогично тому, как огромные убытки в американском банковском секторе стали одной из причин роста курса доллара. В свою очередь рост курса евро ухудшит и без того невысокие шансы младоевропейцев по погашению огромных долгов, но в то же время позволит владельцам крупных капиталов еще дешевле скупить собственность на востоке ЕС.

Вероятным результатом экономической катастрофы на востоке станет фактическое разделение Евросоюза на две зоны – относительно стабильная и благополучная западная часть будет учиться жить рядом с бедной и депрессивной восточной окраиной союза.

В то же время окончательная потеря реальной перспективы оказаться в зоне действия единой европейской валюты и сложная экономическая ситуация может спровоцировать лидеров стран на востоке ЕС к неожиданным шагам по защите внутренних рынков, что станет мощным фактором экономической дезинтеграции ЕС.

Достаточно высоки и политические риски распада Евросоюза. Демонстрации протеста в Венгрии, беспорядки в Латвии и Литве в январе этого года стали своеобразной увертюрой в драме «гибель единой Европы». В дальнейшем массовые народные выступления в странах на востоке ЕС и связанная с этим закономерная политическая нестабильность, могут привести к непредсказуемым результатам, в частности приходу к власти сторонников выхода этих стран из Евросоюза.

Впрочем, есть и другая сторона банкротства восточноевропейцев – следующий цикл роста в «старой» Европе начнется именно за счет эксплуатации ресурсов восточноевропейских стран, прежде всего трудовых. В ближайшие десятилетия жители Румынии, Болгарии, Польши, стран Прибалтики и других будут вынуждены тяжело отрабатывать сегодняшние потребительские кредиты, враз оказавшиеся непомерным бременем на фоне экономической катастрофы.

Дармовая рабочая сила с востока ЕС, помноженная на дешево скупленную собственность в этих странах и станут той питательной средой, которая поможет «старой» Европе преодолеть кризис и начать новую волну роста.

Эпилог

Итак, восточным европейцам предстоит пройти сложный путь – пережить экономическую катастрофу, бунты и беспорядки, нищету и массовые банкротства, дефолты финансовых систем своих стран, прежде чем они смогут осознать собственные ошибки и увидеть действительный источник своих проблем.

Что же касается Украины, то экономическая драма в Восточной Европе, которая разворачивается на наших глазах, должна послужить нам уроком и показать, к чему приводит бездумное следование чужим рецептам.

Мировая финансовая зима заставляет Украину сделать выбор – замерзнуть на снегу вместе с восточноевропейскими стрекозами или же взять ответственность на себя и строить свою жизнь по своим собственным лекалам. Выбор за нами…

Валентин ИНГУЛЬСКИЙ

_________________
Я Родину свою люблю, а государство ненавижу!

А. Розенбаум