obshalka

Анатомия бунта

http://uri71.livejournal.com/18003.html

Мой предыдущий пост, к моему большому удивлению, вызвал немало комментариев. Это может означать только то, что, к сожалению, серьезного и искреннего осмысления украинцами происходящего сегодня с нами и с нашей Родиной не происходит. И любая более-менее честная попытка украинца понять «что же стало с Родиной и с нами» вызывает либо удивленный возглас оттуда: «О так там оказывается не все бандеровцы?», либо осуждающий — отсюда: «Позор! На чью мельницу воду льешь, иуда!?».
Где-то в этом же ключе — пост уважаемой dis_persia, уличившей меня в необъективности и использовании фейков, на основе которых и сделаны ложные и постыдные для украинца — как она считает - выводы.
Правда один из двух упомянутых ею фейков, а именно речь Порошенко в Одессе, оказалась не совсем фейком, а второй — выступление Будкевича, призывавшего убивать людей на Донбассе, хоть и было искажено путем непохвальной для объективных СМИ нарезкой фраз, тем не менее для действительно объективного наблюдателя только подтверждает мои выводы (Будкевич, оказывается, выступил в конце апреля, когда еще не пролилась большая кровь и все еще можно было разрулить по-мирному).

Но, собственно, не собираюсь заводить очередной холивар, рыть в ЖЖ окопы и выстраивать линию обороны. Хочется чтобы хотя бы здесь мы смогли достичь того, чего никак не могут (или не хотят?) достичь наши политики — попытаться услышать друг друга, попытаться понять тех, кто мыслит иначе - да и самих себя тоже.
Лично я исхожу из убеждения, что любой человек, который здесь пишет — именно такой, ищущий, искренний и благонамеренный, несмотря на эмоции и ошибки. Как писал бл. Августин «лучше ошибиться в любви, чем в ее отсутствии».
Я и сам могу ошибаться, и не претендую на то, чтобы называться аналитиком — их и так хватает. Просто последние несколько месяцев, беседуя со своими знакомыми и друзьями, испытываю чувство легкого шока от услышанного. И мои размышления — попытка объяснить ту трансформацию, которая с нами произошла. Буду рад любому взвешенному мнению или комментарию - это и самому помогает более ясно осмысливать происходящее.
Поэтому отправная точка моих рассуждений — это не сообщения СМИ, которые могут сколько угодно врать и манипулировать, а общение с людьми. Если бы СМИ врали хоть в сто раз больше, но люди в основной своей массе демонстрировали нравственный подход к оценке происходящего, вряд ли меня и многих других так все это беспокоило бы.
Поэтому я хотел бы попытаться найти ответ на вопрос, который возник благодаря беседе с уважаемой dis_persia, а именно — какую роль в радикализации общества играют СМИ?

Давайте рассмотрим две ситуации.
Триполи, лето 2011. Агрессия ряда западных стран против Ливии. Ливийские СМИ стараются вовсю, призывая граждан противостать агрессии (настоящей агрессии, с бомбежками города, и десантами спецназа, а не виртуальными ордами Путина). Каддафи, пользующийся безоговорочной поддержкой населения, раздает оружие всем желающим. Все ожидают кровавой бани для оккупантов, но... не происходит ничего. Сражаются только оставшиеся верными Каддафи части регулярной армии и очень немногие добровольцы.
Россия, 2014. Примем на веру утверждение уважаемой dis_persia, что российские СМИ столь же агрессивны, как украинские — а может и больше.
Чего нам ожидать, если радикализация общества зависит только от СМИ? Радикализации российского общества по степени сравнимой с украинским.
А что мы видим? Вполне комфортно в России чувствуют себя оппозиционные СМИ, занимающие открыто проукраинскую позицию (Дождь, Эхо Москвы), оппозиционных политиков (Пономарев) никто не лупит на улицах, как Шуфрича и Царева, они вполне себе спокойно устраивают демонстрации.
Более того — 4 ноября в Москве одновременно проходят три митинга — пропутинский, умеренно антипутинский в защиту Новороссии и агрессивно антипутинский в защите Украины против Новороссии. И — сюрприз! - никаких столкновений, ни одной драки, ни одной сожженной шины. Не многие могут это понять — сказал бы в этой ситуации мэр одной европейской столицы.

А причина этого, казалось бы, парадокса кроется в том, что одной пропаганды для инициирования массового движения совершенно недостаточно.
Деятельность СМИ может возбудить немногих пассионариев, способных на одиночные действия.
Чтобы возникло по настоящему массовое движение — нужна организация.
Эта организация, или как сейчас принято говорить, сетевая структура - не обязательно должна быть массовой, но обязательно — сплоченной, состоящей из людей действия, готовых на самопожертвование и активные совместные действия.
Подобная организация как правило неоднородна —она состоит из оргядра - вождей и теоретиков движения, и активистов — боевиков.
Отдельными, но обязательными элементами организации являются
- пропагандисты — писатели, журналисты и т. п., расшатывающие основы существующего государства и готовящие почву для появления движения на политической сцене;
- финансисты (и они же как правило — заказчики) те, кто финансируют немалые расходы по деятельности организации;
- часть существующей элиты (они же могут быть и финансистами, а иногда — и заказчиками). Без этой категории не удастся парализовать в нужный момент деятельность государства по нейтрализации бунта.

Такая структура создается задолго до начала восстания. Открытому выступлению предшествует многолетняя кропотливая работа по созданию организации, поиску союзников в элите и интеллигенции, раскачиванию ситуации в обществе - оно должно быть готово если не участвовать в бунте, то по крайней мере не мешать.
Деятельность СМИ в этот период — наиболее важна для победы массового движения. Потом, после его победы, пропаганда тоже будет важна, но у победившей организации будут и другие, более действенные средства для подчинения общества.
Задача же пропаганды после победы — это нагнетание градуса эмоций в обществе. Победившее движение должно с корнем выкорчевать то, что привело его к победе — дух свободомыслия и мятежа. Общество, потерявшее иммунитет перед бунтом, должно его спешно приобрести. С этим же связана проблема героев революции, которые, вкусив прелесть бунта и вседозволенности, никак не хотят обратно в стойло. Поэтому одна из главнейших задач победившей революции - утилизация своих героев, ну или по крайней мере наименее управляемой их части.
Кроме того, новая власть должна срочно увеличить число сторонников, особенно активных, способных на любые жертвы ради нее.
Как ничто другое для этого подходит культ ненависти, образ врага и совместная борьба с ним. Когда Гитлера спросили: думает ли он, что евреи должны быть истреблены, он ответил: «Нет... Тогда нам пришлось бы изобрести еврея. Очень важно иметь конкретного врага, а не только абстрактного».
Ненависть объединяет людей вокруг новой власти, а совместные действия по борьбе с врагом еще и приучают людей к совместным действиям и самопожертвованию. И при этом неважно — насколько в чем-либо виноват этот враг. «Для того чтобы люто возненавидеть кого-либо, нет, пожалуй, более верного средства, как совершить по отношению к нему грубую несправедливость» - пишет Хоффер.

Что же должно произойти, чтобы человек пожертвовал своей свободой и даже жизнью ради какой-то идеи?
Дело в том, что в человеке заложено стремление к коллективизму, к единству. Тоталитарная организация обладает особой притягательной силой — она своей энергией усиливает человека, взамен отобранной личной свободы дарит свободу от неудовлетворенности, бессмысленности существования и личной ответственности. Кроме того, массовое движение легитимизирует и освящает самые низменные движения человеческой души.
Именно поэтому наиболее активными членами таких движений становятся люди казалось бы совершенно разные: фанатики и идеалисты («юноши бледные со взором горящим»), и люди несостоявшиеся, неудачники и фрики, которые в массовом движении находят смысл жизни и утраченное чувство собственной значимости.
Именно за счет таких людей немногочисленная сетевая структура после победы стремительно становится действительно массовым движением.

Необходимым элементом для такого движения, значимость которого впрочем не стоит преувеличивать, является доктрина. Не особо важно, что она будет говорить — подготовленная толпа с одинаковым энтузиазмом пойдет и за левыми, и за правыми радикалами. Важно, чтобы учение подавалось как истина в последней инстанции, было максимально простым и не требовало логического осмысления. Крайне желательно, чтобы учение будило наиболее низменные страсти — пусть неявно. Это очень пригодится для привлечения и объединения новых членов. А вот логичность и понятность — это скорее минус, чем плюс. Задача тоталитарного массового движения — подавить самостоятельность мышления человека, требовать от него не рассуждения, а веры.
Отсюда еще одна задача пропаганды — подавлять критичность мышления под градом тенденциозной информации. «Все массовые движения стараются отгородить своих приверженцев от действительности непроницаемой для фактов завесой» - писал по этому поводу Хоффер.
Еще один фактор, помогающий держать общество в узде и увеличивать число сторонников — насилие. Очень немного найдется в обществе людей, способных противостоять насилию со стороны власти. Многие из страха или иных побуждений станут сторонниками власти, и затем будут защищать новое учение и новую власть с удвоенной энергией — тем самым они будут стремиться убедить самих себя в правильности подневольно сделанного выбора. Энтузиазм неофитов радикального движения — это нередко попытка заглушить страх и чувство стыда.
Массированная пропаганда, деспотичность, культ ненависти и совместные действия по борьбе с врагом и связанные с ней кровавые преступления — это всего лишь разные способы контроля над сознанием людей и управления обществом.

Отсюда можно сделать некоторые выводы.
Нельзя переоценивать важность пропаганды для победившего массового движения — у него есть и другие, более действенные способы контроля сознания граждан.
В тоталитарных обществах возможность бунта уменьшается прямо пропорционально деспотичности власти.
За периодом либерализма и вседозволенности, который характерен для этапа распада общества, в котором организуется бунт, идет период деспотии победивших бунтарей, которая имеет своей целью тотальный контроль над обществом с помощью ненависти, страха, насилия и пропаганды.

Государство, которое не хочет стать жертвой инспирированного враждебными силами бунта, должно:
- контролировать свою интеллигенцию, свою элиту и общество в целом;
- создавать в обществе свои сетевые структуры, чтобы для чужих не осталось места. Государственные структуры — армия, чиновники, милиция — это всего лишь тонкая стенка, которая поддерживает общество. Если общество аморфно — то в момент слабости государства общество, предоставленное само себе, разваливается. Если же в нем созданы чуждые структуры — то оно еще и уничтожает государство, как в фильме «Чужой» монстр уничтожал зараженного человека. Коммунисты это прекрасно понимали, потому цементировали общество множеством разнообразных общественных организаций — от пионеров до ОСОАВИАХИМа. Что, в частности, помогло победить в войне;
- разработать и грамотно подать обществу свою доктрину — чтобы не дать место для внедрения чужой.

Отсюда становится понятно, почему ливийцы так легко отдали власть в своей стране — общество было слишком аморфно и неорганизованно. В отличие от их противников.
Кстати, мне кажется, здесь и кроется ошибка известного блогера Эль-Мюрида, утверждавшего в свое время, что истинной причиной ливийской катастрофы стали накопившиеся в обществе противоречия и конфликты. Это его утверждение в свое время привело его к серьезному конфликту с Л.Вершининым (putnik1), который утверждал обратное — ливийская катастрофа инспирирована извне.
Действительно, общество без проблем не бывает, но массовой движение, бунт, начинается только тогда, когда есть движущая сила этого бунта — организация, которая объединит всех недовольных, а если надо — и создаст их путем умелой пропаганды и дискредитации существующей власти. Однако, такого рода сетевые структуры, как свидетельствует недавняя наша история, сами по себе не возникают. Революция — дорогая штука.

Наверняка изложенная выше схема не идеальна. Она, думаю, очень хорошо описывает инспирированные извне и не преследующие интересы народа массовые движения.
Хотя, наверняка, бывают движения, которые развиваются по несколько иному принципу: опираются на интересы народа и осуществляются лучшими его представителями — какие-нибудь национально-освободительные или антиколониальные движения.
Бывали в истории и такие движения, которые начинали как бунт, проходили через период насилия и постепенно превращались в нормальное государство, относительно комфортное для своих граждан.
Хотя думаю, даже «хорошие» массовые движения проходили через описанные выше основные этапы.
Политика не делается в белых перчатках. Главное — чтобы эту политику делали мы, а не кто-то делал за нас и за наш же счет.
Как отличить одно от другого, друга от врага? Считаю, для этого нужно иметь твердые убеждения и руководствоваться в жизни нравственными ценностями. Также крайне важно сохранять объективность, противостоять одурманивающему действию пропаганды и искренне стремиться отличить правду от лжи — как бы неприятной эта правда для нас ни была.

PS. Еще раз хочу попросить: пожалуйста, если хотите написать комментарий, старайтесь быть более благожелательными к другим. Хотите написать что-то резкое - поделите свои эмоции и выражения напополам, и поверьте - не пожалеете. Давайте учиться уважать друг друга.

_________________
Я Родину свою люблю, а государство ненавижу!

А. Розенбаум